Аида Арье - Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха

Король Коджон

Почему же придворный архитектор впал в подобную нищету? Ведь излишне расточительного образа жизни он никогда не вёл, алкоголем не злоупотреблял, а порученную ему работу выполнял добросовестно.

На сегодняшний день даже корейские историки признают, что правительство того времени полностью погрязло в коррупции, а монарх в силу своей зависимости то от китайцев, то от японцев был крайне слаб. Корее предстояло из феодального общества перепрыгнуть сразу в начало ХХ века. А верхи вели себя типично: реакционные и либеральные группы из наиболее влиятельных лиц страны сгрудились вокруг монарха и соперничали за влияние на него. Либералы хотели как можно быстрее преодолеть переходный период с последующим присоединением Кореи к остальному миру на правах независимого государства. Но их, как и следовало ожидать, было мало. Реакционеры же воспевали заповеди Конфуция, ратовали за самобытность Кореи и, казалось, не против вновь вернуться «под крыло» Китая, лишь бы всё продолжалось по-прежнему. И таких, естественно, было много.

В эти неспокойные времена на первое место вышли поиски национальной идеи, самосознания, попытки найти наилучший для Кореи путь. В свою очередь «скучные» вопросы развития экономики отошли в тень. Казна постоянно нуждалась в денежных средствах, а правительство буквально крутилось, как белка в колесе, только успевая брать кредит в одном банке и погашать в другом. При этом любые действенные предложения по развитию внутреннего производства, поступавшие от европейцев, раз за разом получали вежливый, но решительный отказ правительства. Сколько копий сломал барон Мёллендорф, пытаясь развить в Корее шелководство, производство стекла и табака, добычу угля и золота! Под его проекты выделялись немалые деньги, но в последний момент правительство неизменно давало задний ход. Сама идея вмешательства иностранцев во внутренние дела Кореи претила многим корейцам и сталкивалась с глухим непониманием. Европейцем был и сам Середин, в связи с чем логично будет предположить, что, несмотря на благосклонность короля Коджона, при дворе ему были не особенно рады.

К тому же, любой переходный период – это не только противостояние мировоззрений. Это ещё и благодатная среда для временщиков и коррупционеров, живущих одним днём. При наличии таких людей во власти любые выделяемые на новые проекты деньги неминуемо утекут в никуда, словно вода сквозь пальцы.

Середину пришлось близко столкнуться с типичным временщиком по имени Хён Ын Тхэк, который был назначен его главным помощником. До получения заказа на строительство военного ведомства Афанасий Иванович занимался исключительно проектированием и наблюдением за ходом строительных работ. Однако в этот раз на него впервые свалилось ещё и руководство финансами. Полагаю, для него как для человека творческого, а вовсе не финансиста или бухгалтера, эта ситуация обернулась настоящей головной болью. Поэтому, когда Хён Ын Тхэк предложил свою помощь в ведении финансовой части, Середин вздохнул с облегчением. В свою очередь искавший личной выгоды помощник занялся тем, что мы сейчас назвали бы «распилом». В результате закупленные им строительные материалы оказались очень низкого качества, и строительство забуксовало. А подозрения в присвоении государственных денежных средств пали на финансово ответственное лицо, то есть на Середина.

Так началось очень долгое разбирательство, продлившееся целый год, в ходе которого архитектор не получал ни копейки и впал в крайнюю нужду. Хуже того, помимо «потери лица» он мог потерять доверие короля, что в восточном обществе равнозначно катастрофе. Сложно сказать, чем закончилась бы чёрная полоса в жизни Середина, если бы не помощь и.о. поверенного в делах и генерального консула России в Корее П.А. Дмитревского [8] Павел Андреевич Дмитревский (1851–1899), российский востоковед, в течение многих лет находился на дипломатической службе в Китае, а затем дважды по несколько лет в Корее. Был очень отзывчивым человеком, всегда оказывал помощь соотечественникам, попавшим в беду. Также курировал строительство миссии. Известно письмо К.И. Вебера, который 17 апреля 1891 г. писал ему: «Получивши на днях ‹…› отпуск в Россию, я весьма рад был узнать, что Вы назначены заступить моё место ‹…›. Дел здесь, разумеется, немного; общество небольшое, но есть очень приятные люди, а климат – прелестный, какого на Востоке другого нет. Больше всего Вы будете заняты постройками. Вам, вероятно, известно, что в начале прошлого года была ассигнована сумма на постройку зданий здешней миссии. Мы строили весь год, но на Вашу долю ещё останется немало. Место у нас великолепное, самое лучшее в Сеуле и очень большое, но пока порядка нет…» . Именно он подал ходатайство самому королю Коджону, где твёрдо заявлял о непричастности русского архитектора к исчезновению выделенных на строительство денег.