Наталья Бондарчук - Сергей Бондарчук. Лента жизни

Семья Бондарчуков прожила в Таганроге почти пять лет. Все эти годы Фёдор Бондарчук работал на кожевенном заводе. Работа была трудная и небезопасная. Через два года после прибытия Фёдора в коллектив случилось несчастье. Его брат Михаил упал в котлован и погиб. Это случилось в старом дубильном отделении. Здание было низким, плохо освещалось естественным светом, в нём совершенно отсутствовала вентиляция. Возможно, трагедия случилась из-за обморока. Братья Александр и Фёдор похоронили Михаила в закрытом гробу, на старом городском кладбище.

В ноябре 1929 года на пленуме ЦК ВКП(б) было принято постановление «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства». Было решено направить в колхозы на постоянную работу 25 тысяч «передовых» городских рабочих для «руководства созданными колхозами и совхозами». Среди других в 1932 году был послан партией на создание колхоза в Широчанке близ города Ейска и Фёдор Бондарчук. Туда переехала и вся семья.

В 1932 году семья Бондарчуков переехала в Ейск. В одном доме с Бондарчуками проживала семья военного – Григория Даниленко, занимавшая две комнаты. Рядом в трёх комнатах расселились: Фёдор Петрович, Татьяна Васильевна, их сын Сергей и дочь Тамара. Коридор и кухня были общими, а ещё у дома был небольшой дворик, увитый виноградом. Вместе с супругами Даниленко проживала их дочь Валентина, которой к моменту приезда 12-летнего Серёжи Бондарчука было 10 лет. Учились они в одной школе № 2. Фёдор Петрович Бондарчук был призван в Широчанку, село рядом с Ейском, и назначен председателем колхоза.

Татьяна Васильевна категорически не хотела уезжать из города в деревню. Она любила городскую жизнь. Была женщиной вальяжной и любила читать романы. «Я городская, – говорила она, – коров доить не умею. Мне нужно сохранить эти комнаты, эту квартиру». Она вообще не признавала колхозы. Вот тут-то и наметился семейный конфликт. Фёдор Петрович много времени проводил в Широчанке. А там за ним и другие девушки стали приглядывать, да и ухаживать. И молочка приносили, и супчика, и… домой приглашали. И присмотрела его одна женщина – Анна Ефимовна Клименко. Она тогда уже была разведена. И частенько приглашала молодого председателя колхоза Фёдора к себе домой.

А в Ейске Татьяне Васильевне стали нашёптывать. Приезжали из Широчанки женщины, которые на рынок привозили товар, и говорили: «Что ж ты сидишь, Татьяна? Уводят твоего мужа. Что ж ты не приезжаешь в Широчанку? А ну, дай там ей разгон». Татьяна отвечала им: «Я не из таких. Как же я могу удержать, если там его уже держат крепко? Я не могу».

Так и жили, без развода, на два дома. У Фёдора Петровича разница в возрасте с Анной была 16 лет. Её так и прозвали в семье – молодуха… Сергей знал об измене отца, остро переживал. Родительский авторитет упал и, назло всем, Серёжа стал хулиганить, плохо учиться и прогуливать уроки. Поэтому его оставили на второй год в школе, и теперь с Валентиной они уже учились в одном классе. Серёга был заводилой всех проказ и однажды подговорил друзей сбежать из дома. Несколько дней ребята жили в садах за городом, родители не знали, где они находятся. Кое-какой еды они взяли с собой. Но прошло несколько дней, все затосковали, устали и, замученные и голодные, вернулись к родителям. Все, кроме Сергея. Но одному в бегах быть совсем не интересно. Сергей проследил за сестрой Тамарой. Наконец она вышла из дома, он её позвал и стал просить: «Тамарочка, принеси мне, пожалуйста, сахара, водички и кусочек хлеба». А она ему говорит: «Да что же ты такой-сякой? Тебя все ищут, мама плачет. И почему я тебе что-то должна нести?» Сергей стал её умолять: «Ну принеси. Я тебя очень прошу. Принеси, пожалуйста, есть страсть как хочу». Ну, Тамара еду принесла из дома, но маме всё-таки рассказала о встрече. Пока отца ещё не было, он с работы поздно возвращался, – Татьяна Васильевна приняла сына. Отругала, конечно, но помыла, накормила. Ну, а уж когда Фёдор Петрович домой вернулся, досталось Серёжке по полной – ремнём отходил сына за побег.

И всё-таки в Ейске было хорошо! Море – рядом, а это значит и рыбалка… То бычки, то тарань с икорочкой… Все ребята научились её вялить, а если уж попадался большой рыбец, то его торжественно относили в клеть и потом коптили. Однажды Сергей нырнул, а течение затащило его под днище баржи. Изо всех сил он пытался выбраться, но руками и головой всё время упирался в скользкое днище. Он потерял ориентацию – где верх, где низ. Бросался вправо-влево… Теряя сознание, рванулся из последних сил и выбрался на поверхность. Запомнил это происшествие навсегда. Море не отпускало загорелого до черноты Бондю (такую кличку дала ему детвора). Вскоре на левой руке появилась наколка чёрной тушью – татуировка якоря – символа надежды морских странников. А на правой ляжке неумелый дворовый «художник» изобразил парусник, идущий на раздутых парусах.