Томас Лоуренс - Семь столпов мудрости [litres]

Между тем мы повсюду захватывали турок и их орудия. Число пленных исчислялось тысячами. Вести о нашей победе достигли Азрака. Через день прибыл Фейсал, за которым тянулась вереница наших броневиков. Он поместился в вокзале.

Генерал Барроу, получив воду и провиант, должен был оставить нас. Он намеревался встретиться с генералом Чавелом возле Дамаска, чтобы вместе вступить в город. Он попросил нас удерживать правый фланг, что вполне соответствовало моему желанию, ибо там, вдоль Хиджазской линии, находился Насир, мешавший отступлению главных турецких сил и уменьшавший их численность непрерывными атаками. У меня еще оставалось немало дел, и поэтому я остался в Дераа на вторую ночь, наслаждаясь ее тишиной, наступившей после ухода войск.

Обуреваемый мыслями о будущем и воспоминаниями о прошлом, я не мог заснуть всю ночь. Перед рассветом я разбудил полковника Стерлинга и шоферов. Мы вчетвером влезли в „роллс-ройс“, названный нами „Голубым туманом“, и пустились в путь по направлению к Дамаску вдоль грязной дороги, только что проложенной, но уже запруженной колоннами транспорта и арьергардом дивизии Барроу.

В полдень мы увидели знамя Барроу у потока, где он поил своих лошадей. Я подъехал к нему на своем верблюде. Подобно многим завзятым кавалеристам, он относился к верблюдам с некоторым презрением и намекнул мне в Дераа, что едва ли нам удастся не отстать от его кавалерии, которая достигнет Дамаска тремя форсированными переходами.

Поэтому, увидев меня быстро подъезжающим к нему, он удивился и спросил, когда мы выступили из Дераа.

– Утром, – сказал я.

Его лицо вытянулось.

– Где вы остановитесь на ночь?

– В Дамаске! – весело ответил я и поскакал вперед, нажив себе нового врага.

Я нашел Стерлинга, и мы двинулись дальше. В каждой деревне мы оставляли записки для британских авангардов, сообщавшие им о нашем местонахождении и о местопребывании врага. Меня и Стерлинга раздражала осторожность, с какой Барроу вел наступление: разведчики осматривали пустынные долины, отряды поднимались на каждый безлюдный холм.

Нельзя было ожидать никаких стычек до Киеве, где мы должны были встретить Чавела и где наша дорога подходила к Хиджазской линии. На железной дороге находились Насир, Нури Шаалан и Ауда со своими племенами, все еще тревожа турецкую колонну из четырех тысяч человек (но в действительности она насчитывала около семи тысяч), замеченную три дня назад нашим аэропланом возле деревни Шейх-Саад. Они безостановочно сражались с ней все то время, пока мы отдыхали.

Приблизившись, мы услышали стрельбу и увидали разрывы шрапнели позади кряжа справа от нас, где проходила железная дорога. Скоро показалась голова турецкой колонны, приблизительно две тысячи человек, рассеявшихся беспорядочными группами и останавливавшаяся время от времени, чтобы обстрелять арабов из своих горных орудий. Мы ринулись вперед, чтобы нагнать их преследователей. Несколько верховых арабов галопом подскакали к нам. Впереди был Насир на своем темно-гнедом жеребце, великолепном животном, все еще ретивом после сделанной им сотни миль безостановочного бега. За ним мы увидели старого Нури Шаалана и около тридцати его слуг. Они рассказали, что те немногочисленные турецкие силы, которые находились перед нами, были всем, что осталось от семи тысяч турок. Люди руалла бесстрашно нападали на них с обоих флангов, между тем как Ауда ускакал за Джебель-Манна, чтобы собрать своих друзей и залечь там в засаде, дожидаясь этой неприятельской колонны. Арабы надеялись загнать ее туда через горы. Означало ли наше появление прибытие подмоги?

Я сказал им, что англичане идут по нашим следам. Если только можно задержать врага лишь на один час…

Насир взглянул вперед и увидел обнесенную стенами и окруженную лесом мызу, преграждавшую прямую дорогу. Он подозвал Нури Шаалана, и они поспешили туда, чтобы задержать турок.

Мы вернулись на три мили назад к передовому отряду индусов и рассказали их дряхлому, угрюмому полковнику, какой подарок подготовили ему арабы. Он, казалось, не испытывал особого желания нарушить великолепный порядок, в котором маршировали его люди, но наконец отделил один эскадрон и послал его через равнину против турок, направивших на нас легкие орудия. Один или два снаряда разорвались почти между рядами солдат, и тут, к нашему ужасу (ибо Насир пошел на большой риск, ожидая мощной подмоги), полковник отдал приказ к отступлению и быстро отошел к дороге. Мы со Стерлингом бешеными прыжками ринулись за ним, умоляя его не бояться горных орудий, огонь которых был не более опасен, чем выстрелы из дамского пистолета, но ни уговоры, ни наш гнев не смогли заставить старика сдвинуться хоть на дюйм. Мы помчались в третий раз обратно вдоль дороги в поисках высшего начальства.