Джон Уайзман: Воин-разбойник

Ларри спрыгнул с дерева.

— Bon giorno, Ammiragho. (Доброе утро, адмирал — итал. прим. перев.)

— О нет, только не это.

— Si, Ammiraglio, ripetutamente. (Да, адмирал, опять — итал. прим. перев.)

Он ткнул адмирала пистолетом под ребра, и они двинулись к машине, не отставая друг от друга. Водитель и человек из военно-морской службы безопасности сидели на переднем сиденье. Ларри был вежлив. Они с адмиралом немного поболтали. Никто даже косо не взглянул.

Они вместе приехали на военно-морскую базу, миновали ворота, морских пехотинцев и поднялись на лифте в командный центр.

— А теперь откроем Ваш сейф и я посмотрю все оперативные коды, — предложил Ларри.

— Может быть, ты предпочтешь чашечку замечательного эспрессо?

Ларри отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр. Но может быть, у вас найдется морская чайка?

Позже, в тот же день, Ларри и Фрэнк «отстреливали» офицеров.

Личный состав военно-морского флота постоянно предупреждали о тяжелых последствиях ношения униформы на работе и использования номерных знаков НАТО на своих автомобилях. Но униформа была дешевле, чем цивильная одежда, а номера НАТО означали легкую парковку в запретных зонах.

Итак, Ларри и Фрэнк взяли свои мотороллеры и стали ждать у ворот военно-морской базы. Они следовали за автомобилями с номерами НАТО, управляемыми мужчинами в бежевых тужурках военно-морского флота — со знаками различия и всем остальным, поверх их гражданских рубашек. Они останавливались рядом на светофоре и приклеивали наклейку на стекло водителя. А потом с ревом выруливали на проезжую часть. На наклейках были дырки от пуль и надпись: «Вы еще один мертвый военно-морской придурок. Любим-целуем, Красные бригады». Кстати, эти наклейки было чертовски сложно отодрать.

Мы провели пять плодотворных дней. Но поговорим о взволнованных адмиралах. К тому времени, как мы вылетели из Неаполя в Лондон и вернулись домой, адмирал Мотт проделал своим людям из службы безопасности новые дырки в заднице и послал шквал «молний» в штаб-квартиру Следственного управления ВМФ по поводу идиотов, якобы отправленых для обеспечения его безопасности. Возможно, он был доволен нашей работой, но офицер, отвечающий за этих «идиотов» в NIS, с другой стороны, был решительно не в восторге от нашего выступления. И, как назло, главным офицером был никто иной как «Ирландец» Флинн — старый и дорогой друг нашего нового босса, адмирала Джонса.

Второй звонок.

Моя карьера умерла в тот день, когда Эйс уехал на Гавайи, но я этого не знал. Другие — да. Но только не я. Одурманенный собственным бессмертием, я продолжал играть в свою версию хардбола. Мой брак распался и «Красная ячейка» стала моей жизнью, моим существованием, моим смыслом жизни. Кроме того, у меня было все. Я носил четыре «полосы». Я собрал то, что считал самой лучшей командной воинов неконвенциональной войны в мире. Мы работали там, где и как я хотел работать; мы делали то, что я хотел, чтобы мы делали.

Впервые в моей карьере никто не дергал меня за поводок, никто не надевал на меня намордник и не привязывал.

Затем, Эйс ушел, чтобы стать главнокомандующим Тихоокеанским флотом и толстая защитная стена, прикрывавшая мою спину и фланги, исчезла.

Бывший заместитель Эйса, Фил Дур, пытался мне что-то подсказать, но я не слушал. Не прошло и недели после моего возвращения из Неаполя, как я столкнулся с Филом, когда шел по коридорам ОП-06, пытаясь что-то найти. Я давно его не видел — по крайней мере с тех пор, как Эйс уехал в Перл-Харбор.

Мне нравился Фил. Крупный, круглолицый парень, который двигался как поляк, таскающий снасти в Пенсильвании, он усердно и преданно работал на Эйса. Он хлопнул меня по плечу и спросил, как идут дела. Я в две минуты изложил ему нашу операцию в Неаполе, которая заставила его подавлять смешки. Тот факт, что мы дважды за двенадцать часов похитили адмирала Мотта, заставил его зарычать.

Затем он отвел меня в сторону.

— Дик, сделай себе одолжение.

— Конечно.

— Уматывай из города.

— Что…

Он ткнул большим пальцем в сторону двери ОП-06.

— Они больше не хотят тебя видеть. Ты их позоришь. Ты их огорчаешь. Адмиралы пишут на тебя жалобы и новичок воспринимает их всерьез. Эйс мог прикрыть твою задницу. А теперь этого не будет.

— Я уже большой мальчик, Фил.

— Они достанут вас. Они начинают расследование, инициированное вашими старыми «друзьями» с Западного побережья.

— Это все полная чушь. Кроме того, мне нечего скрывать. Я могу ответить на все, что они выдвинут против меня.