Виктория Балашова - Ванга

Ванга принимала активное участие во всех делах приёмного сына, не только в его учёбе. Она попросила знакомую, которой часто гадала, проживавшую в Софии и занимавшую там важный пост, определить его в общежитие. Когда во время учёбы Митко женился на студентке Медицинской академии, их с женой переселили в отдельную комнату по содействию той же знакомой. После окончания университета Димитр вернулся в Петрич помогать Ванге. Она всё время повторяла: «Он мне опорой будет». Несмотря на такое отношение к Митко, Ванга сначала устраивала ему проверки (видимо, учтя свой предыдущий негативный опыт: а крали у неё из дома не единожды). «Она не раз говорила мне о том, какой он честный и достойный человек, — говорит Атанас Лозанский, также частый гость Ванги. — Рассказывала мне случаи из его детства, когда она умышленно оставляла дома в разных местах деньги, к которым ребёнок не притрагивался. С годами доверие к нему крепло и росло, и она была по-настоящему счастлива, когда он занялся организацией создания фонда “Ванга”».

Похожим мнением делится священник Васил Попов, который на протяжении многих лет был не просто духовником Ванги, но и вместе с ней совершал обряды крещения, венчания, молебны. Обычно ритуалы происходили вечерами в доме провидицы в Петриче или Рупите. «Митко был самым близким человеком тёти Ванги, — рассказывает священник. — Она ничего от него не скрывала и верила ему безоговорочно. Тётя Ванга вложила всю душу в него и очень гордилась его скромностью, честностью и образованием».

Конечно, Любка и после 1984 года продолжала помогать сестре, ведь Митко не мог постоянно сопровождать Вангу. Например, когда у пророчицы возникли проблемы с желчным пузырём, именно Любка сопровождала её в больницу. «Тайно их определили с её сестрой Любкой в одной комнате. И к ней никого не допускали. Чтобы никто не знал — их поселили где-то в конце коридора». Часто Любка выступала в качестве посредника — к Ванге без записи многие пытались попасть через людей из ближайшего окружения провидицы: «Я говорила, что прямого выхода у меня на Вангу нет, — вспоминает Жени Хайтова, — кроме как через её сестру Любу... В конце концов я позвонила Любе, та переговорила с Вангой, которая и назначила нам приёмный день».

Произошедшее оставило глубокий след в душе Ванги: именно после 1984 года состояние се здоровья резко ухудшилось, а в речах всё чаще сквозили печальные, пессимистические нотки. «Она ушла из жизни весьма разочарованной во многих людях и во многом». Было время, Ванга даже подумывала вернуться в Струмицу, хотя было ясно, что такой вариант развития событий не реален, но она пыталась как-то договориться с местными властями, обсуждала свой отъезд со знакомыми. «Знаешь, я уеду в Струмицу, — делилась она с Костой Кынчевым, — перееду туда, откуда я приехала. В Струмице строят новую церковь, мне обещали, что во дворе они построят для меня домик с кухонькой и комнатой. Мне этого достаточно». Конечно, она не стала осуществлять этих планов. Но всё больше тосковала. И сама Любка, и другие люди из ближайшего круга подтверждали: Ванга сильно сдала в середине 1980-х, хотя до этого, несмотря на слепоту и болезни, которые её постоянно преследовали, была весьма энергична.

«Каждый праздник в Петриче мы с Вангой ходили в церковь, а по пятницам, независимо от погоды, посещали маленький монастырь Света Петка за городом, — вспоминала Любка. — Сестра была очень крепкая и сильная физически. Она так быстро шла по шоссе, что я, ведя её за руку, с трудом поспевала за ней. В 1967 году Совет назначил Ванге охранника, и он везде сопровождал нас. Его звали Атанасом, он был пенсионером, в прошлом сотрудником милиции. Вроде бы натренированный человек, но и ему было трудно за ней угнаться. Ванга не делала это нарочно. Она просто была очень энергичной и всегда ходила быстро». Об активности провидицы говорил и её шофёр, с которым она ездила по всей округе на свадьбы, крестины и другие праздники. «Городской совет выделил ей “Волгу”... Кипела радостная и весёлая жизнь: именины, крестины, свадьбы, обрядные угощения из жертвенных животных и разные торжества. О их масштабе можно судить даже потому, что, когда мой отец записал показания счётчика километража, оказалось, что за 40 дней своего пребывания в Петриче я проехал почти 10 тысяч километров. Но такая динамичная жизнь продолжалась до 1984 года, когда у Ванги случилось нечто, похожее на удар и её лицо искривилось».

На вопрос журналистки, кто причинил Ванге самую сильную боль и разочарование в жизни, она ответила: «Свои, дочка, свои!» И опять знакомые подтверждают: «Она ушла из жизни разочарованной, обиженной на всех и всё, её обидели и её близкие, и не столько близкие люди». Разочарованием Ванга называла и написанную о ней племянницей Красимирой книгу, хотя Красимира утверждает, что писала её, советуясь с тётей, задавая ей вопросы по поводу пророчеств — как она «видит», чувствует. Многое в книге записано со слов Любки, которая была свидетелем многих лет жизни пророчицы. Однако Ванге в книге что-то не понравилось. Близкая подруга Ванги Нешка Робева говорит о книге следующим образом: «Я читала первую книгу (Красимира написала несколько книг о своей знаменитой тете, но в основном они вышли уже после смерти Ванги. — В. Б.). В некоторых отношениях она хорошая, учитывая время, когда она была издана (в 1989 году. — В. Б.). В других — отвратительна. Худшее было, когда я поняла, что Красимира даже не попросила согласия тёти Ванги. Я никогда не забуду горя, которое вызвала эта книга».