Виктория Балашова - Ванга

Существуют свидетельства того, что провидения определённого рода — это признак гениальности. Многие открытия совершали учёные в странном состоянии «таинственной сущности гения». Философ-материалист Томас Гобсс боялся входить в тёмную комнату из-за привидений. А Жан Жак Руссо вообще говорил о том, что очень близко к состоянию Ванги: «Воображение разыгрывается у меня тем сильнее, чем хуже моё здоровье. Голова моя так устроена, что я не умею находить прелесть в действительно существующих хороших вещах, а только в воображаемых».

Война подстегнула воображение Ванги. Три «П» — прогноз, предсказание, программирование — теперь нашли своё применение в утешении страждущих. Как и хозяйка гостиницы в Петриче, у которой наготове есть всегда две истории об экстрасенсорных способностях Ванги, так из книги в книгу кочуют две истории о выживших солдатах. В одной рассказывалось о матери четверых детей, чей муж ушёл на фронт. Она горевала о судьбе детей, будучи уверенной, что не видать им больше отца. Ванга велела ей идти домой, переодеваться в чистое платье, готовить ужин: мол, муж сегодня вернётся в исподнем, но живой. Женщина поспешила к дому, всё сделала, как велела пророчица. Мужа всё не было. Уже посреди ночи, когда она совсем отчаялась, раздался стук в дверь. Муж бежал из плена, а потому и стоял перед ней только в нижнем белье. Во втором случае матери Ванга предсказала, что сын её жив. Невеста и мать парня ждали его, но он всё никак не возвращался. Девушка вышла замуж. И тут неожиданно солдат вернулся. Бывшая невеста встретила его случайно на улице и упала в обморок. А мать, когда узнала радостную новость, не выдержала такого счастья и умерла от разрыва сердца.

Если первая история звучит более или менее убедительно, то вторая выглядит немного странно. Вроде «запрограммировала» Ванга обеих женщин в нужном направлении (мужчина вернётся с фронта), вроде интуитивно почувствовала, что солдат жив, вроде прогноз был логичен (кто-то возвращается, кто-то нет, а так как интуиция подсказывала, что он останется в живых, именно это Ванга и сказала родным). Однако финал второй истории нельзя назвать счастливым: от парня ушла невеста, а мать умерла, не успев его увидеть. Было бы лучше, если бы они оставались в неведении? Не исключено. Ожидание в неведении не держит в таком напряжении: в голове проворачиваются разные варианты развития событий, и в итоге человек готов к любому повороту. Когда ждут счастливой развязки, а она не наступает, моральных сил продолжать верить всё меньше. Конечно, вины Ванги здесь нет — к ней пришли, спросили, она ответила. Но само по себе желание узнать будущее далеко не так однозначно, как кажется.

Впрочем, люди на такие нюансы не обращали внимания. «Эти два случая широко комментировались не только в городе, но и в окрестных сёлах. К дому Ванги потекла человеческая река. Каждый хотел узнать что-нибудь о судьбе близких. Ванга никому не отказывала». Продолжала она и траволечение. Точнее, Ванга лечила не только с помощью трав, но травы оставались её основным лекарственным средством. Люди удивлялись, насколько хорошо она разбиралась в растениях. В ход шло всё, что росло в окрестностях, причём часто травы Ванга комбинировала, придумывая собственные варианты сочетаний растений, которые доселе в таком виде не применяли. Травы действительно оказывают мощный оздоровительный эффект. К тому же слава Ванги заставляла людей верить в её способности безоговорочно. А как известно, не менее мощным эффектом, чем реальные лекарства, обладает плацебо: если человек верит в выздоровление при помощи данного средства, то лучше медикамента не сыскать.

Многочисленные эксперименты, которые проводили медики разных стран, например, по поводу применения для лечения суставных заболеваний-хондроитина и глюкозамина, основывались на том, что часть пациентов в больнице принимала плацебо, часть хондроитин и глюкозамин. Факт остаётся фактом: плацебо имело лучшее воздействие на организм человека, чем вышеуказанные средства. В первой группе кто-то верил в лечебный эффект хондроитина и глюкозамина, кто-то относился к ним скептически, кто-то решил поэкспериментировать — а вдруг поможет. Второй группе сказали, что на них тестируют новое действенное лекарство. Люди поверили в его возможности и чувствовали себя лучше. Причём процент пациентов, чьё состояние значительно улучшилось, во второй группе был очень большой.