Владимир Артамонов - Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Совершенно очевидно, что при прочих немаловажных причинах достижений Инги в спорте во многом помогли ей добиться успеха спортивные традиции двора и благоприятные условия для занятий там спортом. Помногу катаясь на льду в детстве и юности, в свое удовольствие, без напряжения, Инга незаметно подготовила себя к большому спорту.

Высокий, сутуловатый человек, напоминавший медлительностью старика, имел зоркие молодые глаза. Он с виду только казался чудаковатым. На самом же деле его отличали очень многие достоинства – и глубокое понимание окружающего, и здравый ум, и умение весело пошутить, подзадорить для пользы дела кого-то… И был он далеко не старик – всего лет тридцати. Девчонки, к которым он подходил на улицах, в трамваях и предлагал им заниматься у него в гребной секции, сразу проникались к нему доверием. Располагал он к себе, скорее всего, подкупающей непосредственностью. Звали его Павел Михайлович Санин.

Он ходил в спортзалы и там, уже среди занимающихся в различных секциях, все выискивал подходящих для гребли девчонок. После таких его визитов в спортзалы юные спортсменки нередко переквалифицировались. Переманивал-таки.

Однажды зимой, выйдя из спортзала на Цветном бульваре, где смотрел встречу по волейболу, он решил зайти на каток «Динамо» на Петровке – это совсем рядом. Наверное, и на каток его потянуло по привычке – посмотреть что-нибудь для своей секции.

Как только вышел на лед, обратил внимание на одну катающуюся зигзагами, как хоккеист, девчонку. «Рослая и сильная, – подумал он. – Такая, пожалуй, подойдет». На вид ей было лет шестнадцать.

Но вот со всего разгона она подлетела к ступенькам, ведущим в раздевалку, и, лихо затормозив сразу двумя коньками, остановилась как вкопанная. Теперь сию же секунду нужно мчаться к ней, а то может улизнуть.

Разогнался что было мочи. Подъехал. Прикинул: ростом подходящая – за метр семьдесят.

– Хотела бы заниматься греблей? – атаковал ее Санин.

– Да что-то не очень, – ответила не моргнув глазом она. Потом, немного поразмыслив, спросила: – А это как, на ялах, что ли? На которых моряки плавают?

Санин не успел объяснить: нет, не на ялах, а на специальных спортивных лодках, легких, изящных и грациозных, как лебеди… Девчонка, словно позабыв о разговоре, уже поднималась по ступенькам в раздевалку.

Но вряд ли тренеру стоило огорчаться. Все равно зимой негде заниматься. Река скована льдом, а крытых гребных бассейнов нет. Какое-то время спустя их, конечно, построят, и Павел Михайлович будет этому свидетель. А тогда…

Подумал: «Ближе к весне, когда спустим лодки на воду, постараюсь ее убедить. А сейчас, может, даже к лучшему, что так. Пускай пока покумекает».

В марте лед стал похож на подмоченный сахар, Санин снова появился на катке. У контролерши тети Шуры, которая эту девчонку знала как облупленную и единственную пускала на каток бесплатно, он узнал, как ее зовут.

Оказывается, ей не шестнадцать было, а неполных тринадцать.

– Ну как, решено, будешь заниматься? – не отставал от нее Павел Михайлович.

– Даже не знаю, – отвечала Инга. – Я очень тяжелая, – она улыбнулась, – лодка ко дну может пойти…

– Ну подумай, дома посоветуйся, а лодку, не волнуйся, подберем тебе.

Заниматься или не заниматься? Этот вопрос волновал теперь Ингу. Вечером дома она поделилась мыслями. Мама не советовала: «От школы отстанешь». Бабушка, подозрительно сощурив глаза, произнесла: «Там глубина-то какая!»

Но решение созревало. «Будешь заниматься академической греблей, – слышались ей слова Павла Михайловича, – тебе выдадут настоящую спортивную форму, она такая голубая, под цвет твоих глаз».

Инга реже теперь появлялась в своем дворе, подруги удивлялись такой перемене. Серьезная, что ли, стала или зазналась? Они пытались вернуть ее к себе, скучно без Инги во дворе.

– Да что ты, не видела эту греблю?! И добираться на другой конец Москвы – почти до Речного вокзала…

Подруги еще не знали, что и Ингина мама не очень-то поощряла ее занятия греблей. Но Инга, даже если ей не дашь денег на проезд, могла пешком идти от Петровки до водного стадиона «Динамо» – километров пятнадцать, не меньше. Немного задержится в пути, но на тренировку явится обязательно.

Павел Михайлович еще пристальнее приглядывался к ней. Трудолюбивая. На какую лодку ни посадишь, везде здорово гребет. Гребок мощный, без видимых усилий. Веселая, общительная. Чистая душой, бесхитростная, доверчивая, не завистливая. Обожает спортивную форму. Это хороший признак. Правда, непоседа и инициатор всяких детских шалостей. Но это даже хорошо.