Леонид Шебаршин - КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Посмотрев еще раз на приближающуюся незнакомку, человек вдруг испытал приступ горького отчаяния, злобы и зависти ко всему, что останется и будет жить, после того, как уйдет он. Человек почувствовал липкую, тягучую неприязнь и к молодой красавице. «Пусть ее! Пусть себе идет! Тебе-то что за дело! Сидишь тут, в листочки играешь, будто дитя малое, о каком-то чуде мечтаешь. Иди! Иди домой и глотай таблетки».

Незнакомка, поравнявшись со скамейкой, на которой сидел человек, вдруг остановилась, повернулась, внимательно посмотрела на него спокойными серо-голубыми глазами, спросила – Вы позволите здесь присесть? – и, не дожидаясь согласия, легко опустилась на край сиденья.

– Садитесь, раз уж сели! – угрюмо буркнул он, отодвигаясь к дальнему углу скамьи, хотя между ним и незнакомкой оставалось достаточно места, чтобы посадить еще несколько человек.

Отметив про себя, что все скамейки в аллее были свободны, но она села почему-то рядом с ним, человек подумал: «Странно! Неспроста это. Сейчас точно начнет приставать ко мне с каким-нибудь скверным разговором. Аферистка, наверное, или просто жаждущая забав одинокая веселая дамочка».

– Вы позволите с вами поговорить? – спросила она.

– О чем? У меня нет привычки разговаривать с незнакомыми. Да и вообще, не до разговоров мне, девушка! – сухо ответил он, подумав еще раз: «Да, точно, птичка-лохоловка».

Женщина слегка пожала плечами – Андрей Львович! Вас ведь так зовут? Можно, я буду говорить вам – Андрей? Меня зовут Елена.

Выдержав короткую паузу, она продолжила – Зря ты так плохо обо мне думаешь! Никакая я не аферистка и не веселая дамочка. Я знаю, что у тебя большая беда. Я могу тебе помочь, если ты поможешь мне.

Откуда вы… то есть ты, знаешь, как меня зовут? – спросил пораженный Андрей – Ты что, умеешь читать мысли? Что тебе от меня надо? И с какой стати ты собираешься мне помогать?

– Поговори со мной и тебе все станет ясно. У тебя ведь рак крови, так? Ты был сегодня в Институте, где тебе поставили окончательный диагноз, как приговор объявили. Ты пришел сюда, не помня себя от тоски и ужаса, и вот уже почти два часа сидишь здесь на этой лавочке, куришь сигарету за сигаретой, смотришь на листочки в надежде, что случится чудо… А ведь оно так просто не бывает!

– Теперь я понял! – зло сказал он – Ты следишь за мной от самого Института. Ты работаешь там какой-нибудь лаборанткой, мучаешь людей и крыс…

– Каких еще крыс? – искренне удивилась Елена – О чем ты? Ах, об этой!

– Обыкновенных крыс, белых, с красными глазками и длинными хвостиками. С тобой все ясно! Хочешь мне вроде как помочь, достанешь, мол, какие-нибудь чудодейственные лекарства, за мои же деньги. Или думаешь мне понравиться и вступить в наследство? Или диссертацию о поведении смертельно больных пишешь? Угадал? Ну?

– Какую злую ерунду ты говоришь! Думаешь, лаборантки умеют читать мысли? Все эти глупые слова ты от отчаяния и недоверия произносишь. Прошу тебя еще раз – поговори со мной! Доверься мне!

– Хорошо, давай поговорим. Все равно я тебе не поверю. – устало сказал Андрей, ощутив вновь тяжелое головокружение и тошноту, которыми наградила его болезнь. – Только коротко! Я себя плохо чувствую.

– Не знаю даже, как сказать, чтобы ты мне поверил. Тебе в Институте ведь что сказали – болезнь, мол, тяжелая, но не надо терять надежды, тебя будут лечить и вылечат, если ты будешь принимать лекарства, делать уколы и так далее. Не хочу показаться жестокой, но все это вранье! Через несколько месяцев ты умрешь. Ты вспомни глаза врача, вспомни крыску…

Андрей вспомнил. Врач говорил с ним спокойно, по деловому, с заметным, но не чрезмерным сочувствием, как и положено говорить профессионалу с тяжело больным человеком, в очередной раз объяснив ему суть болезни и строго наказав лечиться, как предписано. Смотрел он при этом, правда, как-то странно, и спрятал глаза, утвердительно отвечая на вопрос – есть ли надежда? Наметив план лечения, доктор попросил его подождать в коридоре, пока он договорится с лабораторией о каком-то сложном анализе крови, который надо сделать немедленно.

Андрей вышел в коридор, опустился на стул и отрешенно уставился на медицинский плакат, осмысливая только что сказанное ему врачом.

– Семен Иваныч! – услышал он звонкий женский голос, раздавшийся из лаборатории – Зайдите к нам! Тут крыску надо… того! Врач велел срочно сыворотку приготовить! Заходите, мы вас тортиком угостим!

– Иду, иду уже! – отозвался Семен Иванович – Ставьте чайник тогда, коли тортик есть.