Александр Кушнир - Кормильцев. Космос как воспоминание

Вскоре Кормильцеву позвонил Сакмаров и заявил, что слышал композицию «Come Down» в голливудском фильме с участием суперзвезды Жан-Клода Ван Дамма. Фильм назывался «В аду», и под бессмертную мелодию «Чужих» в американской тюрьме пытали бандитов, убийц и русских разведчиков. Музыка при этом была соответствующая.

«Тогда я был уверен, что это — большая победа, — признается Сакмаров. — Гребенщиков не без зависти мне сказал: «Ну, Дедушка, твои финансовые проблемы до конца жизни решены». Я перезвонил Илье и радостно заявил: «Есть мнение, что наши финансовые проблемы решены!» На что мудрый Кормильцев ответил: «Да ты совсем охренел!» И бросил трубку. Я примчался к нему с видеокассетой, на которой были указаны авторы: Кормильцев и Сакмаров. «Илья, мы с тобой — голливудские композиторы и сейчас заработаем много денег!» На что Кормильцев сказал: «Слушай, мы получим не денег, а монтировкой по затылку!» В итоге монтировкой мы не получили, но и денег не заработали тоже».

Можно утверждать, что после этой «истории из прошлого» Илью Валерьевича Кормильцева не связывало с шоу-бизнесом абсолютно ничего. Теперь он выглядел типичным аутсайдером. Без коммерческого потенциала и блестящих перспектив. Без настоящего и будущего. Другими словами, «никто из ниоткуда».

Во многом это было действительно так. Теперь Илья официально нигде не работал, жил без прописки, переезжая с квартиры на квартиру. Бродил по эсхатологической Москве в кислотно-апельсиновой рубашке Diesel, с рыжими волосами и блуждающим взглядом. Казалось, что он в те месяцы поменял не только прическу, но и сознание. Порой его останавливали милицейские патрули — за подозрительный внешний вид и странную неземную энергетику, как я полагаю…

Как-то раз молодой сержант, изучая документы Кормильцева, внезапно задумался и настороженно спросил: «Это ты, что ли, написал «комнату с белым потолком»? Такое, не покурив, не напишешь!» На что Илья мгновенно ответил: «А такое не покурив, не подумаешь!»

На том, довольные собой, они и разошлись в разные стороны. Каждый — в свое никуда.

Как-то раз Кормильцев позвонил и безапелляционно заявил, что надо немедленно встретиться. Подробностей объяснять не стал, а только сказал: «Через час буду в офисе “Кушнир продакшн”. Можешь не объяснять дорогу — я уже по карте все посмотрел. Сейчас сяду на велосипед и приеду».

«Не забудь взять компас», — попытался отшутиться я, но Илья меня уже не слушал. По-моему, он в тот период вообще мало кого слушал.

Кормильцев действительно приехал на велосипеде. Притаранил с собой кучу новых книг, преимущественно — переводной прозы контр-культурного плана.

«Я редактирую и продюсирую выпуск серии книг под названием “Альтернатива”, — выпалил с порога Кормильцев. — И сотрудничаю с журналом “Иностранная литература”».

К стыду своему, я даже не предполагал, что такой журнал еще существует. Ну да ладно. Единственное, что я понял, вернее, почувствовал, — что Илья живет очередной, бог знает какой по счету, новой жизнью. Меня Кормильцев почему-то решил в нее пригласить. А точнее, в редакционный совет «Альтернативы» — в одной компании с Гребенщиковым, Лагутенко, Вадимом Самойловым, Козыревым и Бухариным. Эти люди в преломленном сознании Ильи Валерьевича представляли, ну, если не лицо, то совесть русского рок-андеграунда.

«Что делать-то надо?» — беззаботно спросил я в самом конце беседы. «Да, честно говоря, ничего не надо, — ответил поэт-переводчик. — Твоя фамилия будет стоять в списке редакционного совета, а я буду присылать тебе подарочные экземпляры книг».

«А, понятно, — сказал я. — Бизнес по-русски. Если тебе очень надо, то пиши. В принципе, я не против».

Илья подарил новые книги, сел на велосипед и уехал. Со стороны все выглядело благородно и, казалось, совершенно невинно. Мол, дух просветительства в лице Кормильцева облагораживает человечество. Но это было не совсем так.

Первая ласточка «Альтернативы», которую Илья прислал мне в подарок, была оранжевого цвета и называлась «Отсос». Как позднее признавался Дима Умецкий, увидев книгу с таким названием, он поставил ее на полку и больше не открывал. В отличие от автора «Гудбай, Америка» меня съедало чисто профессиональное любопытство — чем именно занимается Илья сейчас. Тем более что на обложке «Отсоса» красовались слова Кормильцева: «Для нашего времени эта книга — то же самое, чем были «Бесы» Достоевского для конца XIX века. Прочитав этот роман, вы поймете, почему за красным восходом неизбежно следует коричневый закат.»