Александр Кушнир - Кормильцев. Космос как воспоминание

"Альбом "Яблокитай", постскриптум к третьему этапу жизни "Наутилуса"… вышел угловатым, неровным, шероховатым и, как следствие, совершенно диковинным, — писал Алексей Крижевский в газете "Известия". — Похоже, именно здесь дуэт Бутусова и Кормильцева отыскал ту текстуально-мелодическую прощальную интонацию, которую уловил и использовал Алексей Балабанов в своих "Братьях".

Вопреки волнениям и тревогам, становилось понятно, что опытный старый волк Билл Нельсон "Наутилус" не подвел. Тем не менее, вопросов к самому Кормильцеву у меня была масса — не меньше, чем комплиментов аранжировочным паутинам англичанина. Например, драматургия "Яблокитая". Почему "Апельсиновый день", который, ясен пень, должен был открывать компакт-диск, находился на последней позиции? А самая спорная композиция теперь стояла на альбоме первой? Почему в "Яблокитай" не вошли отлично звучавшие на демозаписи "Матерь богов" и "Бедная птица"? Куда делось первоначальное название "Китайское яблоко"? И, наконец, почему проект называется "Виртуальная группа "Наутилус Помпилиус"? И как данный студийный вариант музыканты будут озвучивать "живьем" — все эти искусственные шумы, кольца, лупы, сэмплы?

"Никак не будут озвучивать, — жестко ответил Кормильцев. — Выпустим альбом, сыграем тур, напечатаем книгу, переиздадим архивные записи и… все. Лавочка закрывается. "Наутилуса" больше не будет!"

Подробности Кормильцев комментировать отказался. Наотрез.

Я извинился и вышел на балкон — перекурить и осмыслить услышанное. Мне было обидно и ни хрена не понятно. Глаза на мокром месте, и комок подобрался к горлу. Хотелось пожаловаться и поскулить на нелогичную жизнь. Люди и машины, метавшиеся в панике по Нахимовскому проспекту, казались суетливыми, крохотными и малозначимыми…

Об истинных причинах этого решения я мог только догадываться. Мне казалось, что вся эта игра в рок-продюсера Кормильцеву очень нравится. Значит, инициатива распада исходила не от него, а от Славы. Почему?

Ни для кого не было секретом, что Бутусов не любил ездить в затяжные туры и давать частые концерты. Было похоже, что он действительно устал от гастрольной беготни и российского шоу-бизнеса. Кроме того, на него постоянно давило чувство ответственности — за коллектив, за духовные послания поколению и т. д. Плюс в последнее время он сильно увлекся эзотерикой и мистикой — такой вот период в жизни у человека. Но это были не больше, чем мои предположения.

Позднее Илья частично рассказал, что именно произошло в ноябре 1996 года в Англии.

"Группа распалась при обстоятельствах, достойных ремейка рассказа "Проклятие гробницы фараона", — вспоминал он в одном из интервью. — В самый разгар записи "Яблокитая" у меня умерла бабушка, и мне пришлось уехать в Россию. Вернувшись через две недели в Йоркшир, я увидел надгробие: Слава вкопал во дворе камень, на котором написал годы жизни группы. Очевидно, не поленился. Хотя я отнесся к этому совершенно спокойно. Меня эта смерть вполне устраивала — мне тоже надоела игра в русский рок. И хотелось делать совершенно другую музыку и даже под другим названием. Но мы по-разному интерпретировали эту смерть. Я-то расценивал это, как смерть "Наутилуса", каким он был, а Слава расценивал это, как смерть абсолютную".

Внешняя сторона процесса выглядела действительно так. Внутренняя — значительно сложнее.

Дело в том, что в этот период Слава попал под сильное влияние тусовки питерских неомагов, фактически — эзотерической секты с явно выраженной деструктивной энергетикой и некрофильскими манифестами. Одним из идеологов этого движения был художник Сергей де Рокамболь, явно неординарный человек с болезненным обаянием и мутным прошлым. Блестяще владея техниками НЛП, он пытался применять их к Курёхину и Гребенщикову, но неудачно. В середине 90-х годов Рокамболь записывал диски с Юрой Каспаряном и снимал фильмы про морги, совершенно взорвав мозги Бутусова философскими теориями. Бытовые подробности мы упоминать не станем исключительно по соображениям политкорректности.

Весь 1997 год Илья пытался спасти лидера "Наутилуса" от влияния новых друзей и новых религий, но безрезультатно. Славу тогда словно околдовали, и он совершенно не воспринимал никого из своего рок-н-ролльного окружения. В свою очередь Кормильцев в смертельных битвах за душу Бутусова получал от жизни удары по полной программе. Начиная от подосланных курьеров с гробами по месту жительства и заканчивая мистическими проклятиями от Рокамболя с обещаниями сгноить поэта в течение последующих десяти лет.