Александр Кушнир - Кормильцев. Космос как воспоминание

По вечерам в студии постоянно устраивались танцы и пьянки. Вадик Самойлов, Алик Потапкин и второй директор «JSP» Паша Антонов приглашали каких-то бесконечных блядей из шейпинга. Однажды они так плясали, что сломали колонки, опрокинув их на пол. В очередной раз приехали бандиты с пистолетами.

Затем в студии появился очнувшийся от пьянства Воеводин... Картина такая: я и Слава сидим в валенках. Была очень холодная зима, минус сорок. Рядом сидит Гога Копылов и грустно говорит: «Эх, хорошо было при Воеводине! Всегда полтаху нальет». Ровно в этот момент бесшумно открывается дверь в студию. На пороге стоит Воеводин, в одной руке пистолет, в другой — бутылка «Распутина». И говорит: «Я слышал, у вас тут разборки? Скажите, кто вас обижает?» А надо сказать, что Игорь сам когда-то отсидел восемь лет в местах не столь отдаленных. Вот... явился защищать нас.

А.К.: А если надо было бы нажать курок, Воеводин бы нажал?

И.К. (смеется): Я думаю, да... В общем, запись проходила в странном сочетании мрачной внешней обстановки, просто военной. Мрачного зимнего Екатеринбурга, этих бандитов, кругом снующих. Разборок, угроз, каких-то перезвонов... То исчезает первый директор, прячется на конспиративной квартире. То первый директор побеждает, второй прячется на конспиративной квартире. Студию то опечатывают, то открывают. Чья власть будет завтра, никто не знает. Но у нас было ужасно бодрое настроение. И Славка все время бодрый, несмотря на то что перенес операцию по имплантации двенадцати зубов. Судя по всему, Бутусов становится веселым, когда вокруг начинается прессинг.

А.К.: На самом деле Слава как-то вспоминал, что, когда приходили на запись «конкретные люди», ощущения были неприятными... Мол, «такой нервяк дурацкий».

И.К.: Короче, мы записали этот альбом, финансовые последствия землетрясений вокруг которого расхлебываем до сих пор. Но тут вовремя появился Александр Васильевич Новиков, который перекупил студию у Паши Антонова и Сережи Кислова, чтобы записываться на ней самому. В общем, никто не погиб, никому бандиты голову не срубили. И на том спасибо. А я переехал с Остоженки жить на Нахимовский проспект... «Наутилус» снял новую базу на «Леннаучфильме», и мы стали репетировать программу с новым составом. По поводу которого мы с Бутусовым сидели на квартире его родителей в два часа ночи. Наевшись пельменей и напившись водки, мы раскладывали карточки, выясняя, кто с кем совместим и кого пригласить на освободившиеся места.

А.К.: Что на карточках было написано?

И.К.: Фамилии.

А.К.: И все? Без астрологических знаков?

И.К.: Славка не верит. Это я сильно верю. На клавиши рвался Мурзик из «ДДТ», на бас рассматривался Сашка Титов, потом — Серега Галанин. В итоге решили оставить Гогу Копылова. Были разговоры о нескольких питерских гитаристах, фамилий не помню. В очередной раз говорили о неизменном Пантыкине в качестве клавишника, но потом решили, что он не согласится. И остановились на варианте, который получился сейчас. Вадик Самойлов согласился играть с нами столько времени, сколько ему будет позволять «Агата Кристи». В это время у них появились средства, они связались с «Росремстроем». Им нужно было ехать гастролировать, и Вадик попросил его отпустить. Иначе его из «Агаты» выгонят. Короче, мы опять остались без гитариста. И тогда Лешка Могилевский привел своего друга Колю Петрова, с которым учился еще в музучилище Чайковского и которого знал по группе «Ассоциация содействия возвращению заблудшей молодежи на стезю добродетели». В этом составе мы и провели презентацию «Титаника».

А.К.: Вы ведь уволили Воеводина... Кто занимался менеджментом?

И.К.: Я не горел желанием заниматься концертами и рекламой. Мне казалось, что это не нужно, и кажется так до пор. Нам надо было найти кого-то, кто бы выполнял эти функции «директора в пиджаке». Еще весной 93-го года мы были на очень удачных гастролях в Израиле и там мы познакомились с Вольфом Месхи, который тогда организовывал концерты советских коллективов по Израилю. Ему помогал Макс Лейкин, у них была фирма «Вольф Энд Макс». И нам очень приглянулся Месхи своим веселым нравом, обилием фантастических идей и тем, что у него из ушей всегда идет дым от шмали. На три версты кругом...

А.К.: Добрая киевская школа...

И.К.: Мне они оба были очень симпатичны. Я всю жизнь был таким ярко выраженным юдофилом. И поэтому сразу зарубился и сказал: «Хватит с нас этих пьющих Воеводиных. Пусть лучше в директорах будет пара хитрых и ловких южных людей, умеющих всем этим воротить».