Марк Любомудров - Федор Волков

Волков стоял, обняв за плечи Ивана Дмитревского, самого надежного помощника в нелегких, переменчивых, требующих стольких душевных сил театральных делах. Он смотрел на далекую радугу потешных огней, а мысли неотступно возвращались к новой заботе: подготовке уличного маскарада, который виделся ему, изобретателю и распорядителю, все в более смелых и грандиозных очертаниях. Волков, отодвинувшись, вгляделся в мечтательно-спокойное лицо друга. За минувшие годы на нем все явственнее проступали черты величавой красоты и мужественности.

— А что, Ваня, помнишь, как ты в нашей труппе девок представлял, Елизавету Петровну еще в себя влюбил. — Волков вдруг озорно рассмеялся. Шутливо ударив Дмитревского в плечо, сказал: — Теперь думаю тебя снарядить Юпитером-громовержцем.

— В маскарадном действии, что ли?

— Именно. Так что готовься. А пока ты мне нужен будешь для другого дела.

И Волков стал объяснять, что Дмитревскому на неделе необходимо ехать в Заиконоспасскую академию и университет — для отбора студентов, нужных к участию в маскараде. Указ Придворной конторы уже получен.

Служители гасили фонари у подъездов театра. Актеры начали расходиться по своим покоям.

— Пойдем перед сном прогуляемся. — Волков потянул Дмитревского за собой.

Они поднялись по склону и углубились в одну из боковых аллей парка. Шли не торопясь, глубоко вдыхая чистый, пахнувший свежестью воздух. Под ногами шуршала уже начинавшая опадать листва. Из ближних кустов вдруг с шумом, задевая крыльями ветки, вылетела крупная птица. Стояла тишина. Лишь в отдалении, справа, со стороны солдатской слободы доносился собачий брех. Вскоре впереди сквозь деревья засветились огоньки — показалось длинное двухэтажное здание. К парадному подъезду вели широкие пологие ступени. В сумерках еще можно было различить надпись на фронтоне: «Военная гошпиталь».

М. Г. Эйхлер. С оригинала Ж. Делабарта.

Вид Кремлевского строения в Москве с Каменного моста.

Гравюра резцом и офортом. Конец XVIII в.

— Сюда в юности нередко хаживал, на спектакли студентов хирургической школы, — заметил Волков, кивнув в сторону фасада.

— Скоро совсем стемнеет, повернем обратно? — отозвался Дмитревский.

— Только другой дорогой, низом, — сказал Федор, и они стали спускаться к Яузе, по направлению к Госпитальному мосту. Не доходя до него, свернули и зашагали вдоль реки тянувшейся здесь грунтовой дорогой. Над водой стлался туман, от берега шли волны влажной, зябкой прохлады. Друзья снова заговорили о предстоявших хлопотах.

На горизонте свет постепенно тускнел. Видимо, догорали последние залпы «огненного позорища». Ночь опускалась на город. Подходя к театру, Волков еще раз оглянулся на широкий в этом месте разлив реки.

— А знаешь, Иван, говорят, покойный император Петр Алексеич надеялся, что можно будет доехать из Петербурга в Москву водою и мечтал выйти на берег именно в головинском саду.

— Может, так и станется со временем, — мягко улыбнулся Дмитревский. Он проводил Федора до дверей его каморы и простился с ним, пожелав спокойной ночи.

Закрыв дверь, Волков засветил свечу. Его скромно обставленная комната посещавшим ее напоминала жилище чернеца-послушника. «А я и есть слуга во всем покорствующий, на вечном послушании у двух богинь — Мельпомены и Талии», — лукаво улыбался в ответ хозяин.

Давно стихло все в доме, но в оконце Волкова все горел огонь. Федор Григорьевич, сидя у стола, мысленно еще раз возвращался к прожитому дню, помечал в записную книжку план завтрашних неотложных дел. Предстоял визит в гофинтендантскую контору: удостовериться, что будет исполнен к сроку заказ на потребное число лошадей, а также на волов для перевозки маскарадных машин и повозок, баранов и козлов из Малороссии; договориться об оплате театрального платья, башмаков и париков, приобретаемых в гардеробах разных московских театров. А сколько хлопот еще доставит ремонт театрального зала, — он, конечно же, нуждается в подновлении, особенно износилась обивка скамей и стен, обветшали и некоторые сценические механизмы. Ему вспомнились убожество помещений для переодевания актеров, теснота за кулисами. А кто же, кроме него, главного распорядителя, позаботится о нуждах артистической братии. Здесь потребуются решительные меры — нужны дополнительные пристройки к театральному зданию. Тут уж без высочайшего вмешательства, пожалуй, не обойтись. Значит, надо идти на прием к императрице.