Александр Феклисов - Рузвельт, Кеннеди, советская агентура

Мы пошли в их номер и увидели нашего товарища, который лихорадочно, видимо, уже в который раз, перерывал простыни, одеяло, а рядом стояла молоденькая японка. Оказалось, что, когда Михаил возвратился в номер, горничная находилась там, собираясь сменить постельное белье. Мы, естественно, стали выяснять, не обнаружила ли она случайно паспорта. На наши вопросы она мотала головой и односложно отвечала по-английски: «Нет, сэр». Николай, другой шифровальщик, считал, что документы взяла японка. Он предложил обыскать ее. И как только мы объявили ей об этом, она вдруг из внутреннего кармана кимоно вынула паспорта и протянула нам. Потом женщина начала на прекрасном английском языке просить прощения и со слезами на глазах умолять, чтобы о случившемся мы не сообщали администрации, так как ее уволят, а у нее – ребенок. Говорила, что ее заставляют брать на время документы гостей. И, хотя мгновение назад все были страшно злы на горничную за ее поступок, мы как-то быстро остыли и вернулись в ресторан.

За семидневное пребывание в Иокогаме я получил наглядное представление, сколь активно действовала японская контрразведка против советских граждан. Все это рассеяло некоторые мои наивные представления и еще более утвердило во мне решимость во время предстоящей работы в США постоянно проявлять бдительность, чтобы не попасть в сети, расставленные службой контршпионажа.

Из Иокогамы на пассажирском пароходе «Явота мару» мы отплыли в Сан-Франциско с заходом в порт Гонолулу на гавайском острове Оаху. Плавание продолжалось около двенадцати дней. Николай и Михаил с женами получили отдельные каюты, а я попал в трехместную, вместе с двумя молодыми голландцами. Однако в ресторане мы сидели за одним столом, да и вообще большую часть дня проводили вместе.

«Явота мару» сделал тридцатичасовую остановку в Гонолулу на Гавайях. Пока шла выгрузка и погрузка товаров, пассажиров возили по острову Оаху на автобусах. Гиды показывали достопримечательности: мелькали главные улицы и площади города, ананасовые плантации и пальмовые рощи, знаменитый песчаный пляж Уайкики. С горы как на ладони был виден залив с военно-морской базой США Пёрл-Харбор, на которую японская авиация сделает через десять месяцев налет и выведет из строя десятка два американских военных кораблей.

В Сан-Франциско пароход прибыл в полдень. Через несколько минут после того, как спустили трап, на нас налетела стая корреспондентов и фоторепортеров. Защелкали затворы фотоаппаратов и раздались вопросы, типа: «Ну, большевики, расскажите, как вы догнали и перегнали передовые капиталистические страны?» И тут мы увидели группу бегущих к нам людей в рабочих спецовках, которые, коверкая русские слова, кричали: «Товарищи, не разговаривайте с продажными буржуазными писаками!» Они оттеснили журналистов, спросили, где наш багаж, затем, взяв чемоданы, спустились по трапу вместе с нами на пирс и подвели к встречавшему советскому вице-консулу Скорикову. От предложенной платы за услуги американские рабочие наотрез отказались. Позднее мы узнали, что в числе портовиков были те, кто в составе армии США высаживались в 1919–1920 годах во Владивостоке. Находясь в Советской России, они поняли, что их заставляют вести несправедливую войну, и с тех пор стали друзьями Советского Союза, членами профсоюза портовых рабочих, во главе которого долгие годы был известный прогрессивный деятель Гарри Бриджес.

Небольшой эпизод в порту продемонстрировал, что и за океаном у Советского Союза есть верные друзья.

Скориков привез нас в здание вице-консульства, усадил за стол, расспрашивал о последних московских новостях, о делах в НКИД. Он проинструктировал, как следует вести себя во время предстоящей поездки по Соединенным Штатам, которые с Западного до Восточного побережья простирались на шесть тысяч километров.

Ехали в удобном и просторном вагоне: днем мы сидели в удобных вращающихся креслах, а вечером проводник сооружал спальные места, которые в два этажа шли вдоль вагона. Каждое место занавешивалось шторой из плотной темно-зеленой материи. Поездка продолжалась пять суток и позволила увидеть разнообразные ландшафты великой страны – горы, пустыни, степи, леса, озера и реки, большие города и крошечные сельские поселения, а главное – людей Америки.

К концу сорокадневного путешествия Москва – Нью-Йорк я уже почти перестал смотреть по сторонам и удивляться увиденному.