Антон Первушин - Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Получается явное противоречие: нам рассказывали, что полет Юрия Гагарина прошел штатно и в заданном районе, но при этом оказывается, что приземлился он нештатно. Советские цензоры сами запутались, а главное – запутали других!.. Кстати, именно из-за нежелания говорить правду весь мир до сих пор думает, что исторический полет продолжался 108 минут, хотя уже в начале мая 1961 года (задолго до поездки делегации на заседание Международной аэронавтической федерации) была установлена точная продолжительность – 106 минут.

Сокрытие информации о технических деталях полета «Востока» спровоцировало возникновение слухов, что никакого полета в действительности не было. Впервые такую «утку» закинула газета «New York Daily Mirror»: «Советы не представили никаких доказательств своих последних утверждений об исключительном космическом достижении – полете Юрия Гагарина по орбите вокруг Земли. Быть может, он совершил этот полет по орбите, а быть может, и нет. ‹…› Кто-то должен взять на себя роль сомневающегося, и мы с радостью берем ее на себя. Представьте нам доказательства». В ответ посыпались насмешки – объем публикаций по теме тут же превысил объем провокационной статьи. Дескать, если кому-то очень хочется выглядеть дураком, он будет выглядеть дураком. Однако ситуация была куда серьезнее, чем можно подумать.

Разумеется, в кругах высшей политической и военной элиты Запада никто не сомневался, что Юрий Гагарин облетел Землю на корабле «Восток». Еще во времена первых спутников Агентство национальной безопасности (АНБ) США развернуло две станции наблюдения за советскими ракетными запусками – на Аляске и Гавайях, а также выпустило радиоаппаратуру для перехвата телеметрии, идущей с борта межпланетных аппаратов и космических кораблей. Перехват данных с «Востока» начался 12 апреля в 9:26 по московскому времени, когда он попал в зону видимости американских станций. Станция на авиабазе острова Шемья (Алеутский архипелаг, Аляска) сумела получить и быстро расшифровать телесигнал с изображением космонавта, передаваемый бортовой камерой системы «Селигер». Через 58 минут после начала приема сигнала отдельные кадры из этой телетрансляции переслали в штаб-квартиру АНБ в Форт-Миде. На кадрах было хорошо видно, как космонавт двигается, ведет переговоры, живет. Таким образом, уже в первые часы руководство США получило доказательство из самого надежного источника и никогда не ставило факт полета Гагарина под сомнение.

Разумеется, корреспондент «New York Daily Mirror» ничего о перехвате не знал, ведь АНБ тоже умеет хранить военные секреты и не распространяется о своих возможностях. Для публики от Советского Союза требовалось представить какие-то конкретные детали полета: фотоснимки Земли с орбиты (но фотоаппарата или кинокамеры на «Востоке» не было), подробности запуска ракеты и ее описание (но они оставались засекреченными), имена создателей ракеты и корабля (они были засекречены в большей степени, чем подробности запуска). Возникала абсурдная ситуация – на официальном уровне советское правительство заявляло, что готово делиться технологиями и знаниями, но отказывалось предъявить даже самую малость: общие схемы устройства кораблей «Восток» и пару-тройку имен их создателей, чтобы последние могли получить причитающиеся им лавры от мирового научного сообщества.

Зарубежные эксперты неоднократно указывали советской стороне на недопустимость подтасовок в публикациях о первом космическом полете, тем более что таковые стали очевидны уже в мае 1961 года. На это опытные кремлевские демагоги ответили, что правительство Соединенных Штатов Америки, которое кичится гласностью у себя в стране, не спешит делиться технологией изготовления атомной бомбы даже со своими ближайшими союзниками. Похоже, советские руководители не понимали, что, высказываясь таким образом, они порочат величайшее событие в истории XX века, поставив космический прорыв на одну полку с убийством тысяч людей в Хиросиме и Нагасаки.

Попал под гнет цензуры и сам Юрий Гагарин. Первое по-настоящему серьезное испытание ему пришлось выдержать на международной пресс-конференции, проведенной 15 апреля 1961 года Академией наук и Министерством иностранных дел в московском Доме ученых. В предварительном выступлении космонавт рассказал о себе, в очередной раз поблагодарил «партию и правительство» и дал краткое описание своих ощущений при полете – намного более скудное, чем перед Госкомиссией за два дня до этого. Затем посыпались вопросы, и первый же вопрос – вот незадача! – касался приземления.