Олег Богданов - Трамплин-полет

Работали так. Один за рулем, сидящий с ним спереди занимается с картами и у него все документы, третий спит на заднем сиденье. Менялись следующим образом: тот, кто был за рулем, шел спать, сидящий справа пересаживался за руль, а с заднего (лежачего) места делался переход на переднее правое кресло.

Мы крутили час за часом. Виктор составил точную "легенду" всего маршрута, и теперь по километражу можно было ориентироваться, где мы.

На площадке отдыха дежурила группа Кузнецова. С ними была радиосвязь, но договорились, что без необходимости пользоваться ею не будем.

Каждый раз, когда мы съезжали с кольца и останавливались, они интересовались:

- Ну, где вы теперь?

- Это, - говорим, - Брест, граница.

Потом наступила ночь, и пошли "границы" с ГДР, а потом "приехали" и в ФРГ. И вот тут ровно в половине шестого утра (по московскому времени), когда за рулей сидел Володя, а я напряженно вглядывался в световой коридор, прорезаемый прожекторами, - уже несколько часов вдоль полотна в лесу ходила лосиха с лосенком, (причем лосиха с одной стороны, а лосенок - с другой), - началось что-то непонятное и, я бы даже сказал, жуткое. Птицы, маленькие, пичуги, средние, а за ними и крупные, стали бросаться на машину. Казалось, она стала центром их ненависти. Это было действительно жутко! Прямо Хичкок, да и только! Маленькие тельца врезались в несущуюся машину с маниакальным остервенением. Я сказал Володе, чтобы он сбавил скорость, но это не помогло. И вдруг я понял, в чем дело!

Просто настало предрассветное время, и проснувшиеся птицы начали охоту на насекомых, а мошкара, бабочки, мотыльки - все летели в световой поток прожекторов. Птицы же бросались не на нас, как это казалось, а на насекомых! Вот, черт возьми, так и с ума можно сойти!

Машина вела себя отлично. И хотя ее максимальная скорость на прямой была всего сто восемьдесят четыре километра в час (на спуске она переваливала за двести), стало ясно, что этого нам вполне достаточно. Время от времени, правда, соскакивала возвратная пружинка в карбюраторе, но это пустяки. В конце концов мы привязали ее веревкой.

Ночью на вторые сутки пути услышали знакомую "автоматную очередь" - отслоился протектор. "Все, хватит, - решил я, - шины будем менять. Поедем на "мишлене". Но его еще надо найти за оставшиеся десять дней! И потом ребята уже, прикатались к этим шинам, а "мишлен" в критической ситуации может повести себя совсем по-другому. Этот вопрос меня мучил до самого финиша в понедельник.

До пяти тысяч мы немного не докрутили и сошли с трассы на "границе" с Португалией. Все было ясно. В среду мы с Виктором уезжали в Брест - надо было посмотреть загрузку шоссе именно в то время и тот день недели, когда мы поедем, поэтому перед дорогой хотелось прийти в себя.

Во вторник я почувствовал, что заболеваю. Только этого мне и не хватало! Наглотался лекарств и целый день вяло ругался по телефону с заводом и Автоэкспортом - противотуманные фары так и не пришли еще.

В среду я совсем раскис, но ехать надо было. Теперь главное - не заразить в дороге Виктора. Выехали ровно в полдень с Манежной площади - отсюда нам стартовать через недедю.

За рулем почти все время сидел Виктор. В сторону Бреста я его еще подменял, а на обратном пути совсем свалился. Сидел справа, уткнувшись носом в дверь - подальше от Виктора, - клял на чем свет свой дурацкий организм и думал, что осталось еще сделать. Наступало наиболее опасное время. Вот сейчас самый удобный момент для какой-нибудь гадости. Я понимал, что завтра во что бы то ни стало я должен быть здоровым. Завтра последнее координационное совещание у Морозова, и там надо решить все проблемы, не упустить, не единой мелочи!

И тут, сквозь мысли о совещании, я услышал какой-то непонятный стучок в работе двигателя. Болезнь сразу отскочила в сторону, - как и не было ее.

- Вить, ты слышал?

- Что слышал?

- Стук.

- Нет.

Стук действительно не прослушивался. Но только я успокоился, как опять - стук-стук, стук-стук.

- А теперь слышал? - быстро спросил я.

- Да, на самом деле что-то стучит. Остановились, открыли капот. Я покачал двигатель из стороны в сторону. Все нормально. Покачал сильнее... И вот, пожалуйста, - тук-тук раздалось снизу.

- Все ясно, - сказал я облегченно, - поддон о защиту бьет.

- А почему? - резонно спросил Виктор.

- Приедем в Москву, разберемся. Это не криминал.

Хоть и отвратно я себя чувствовал, но, как приехали, пришлось отстегнуть защиту поддона и посмотреть, что там творится. Так и есть - двигатель просел и поддоном упирался в защиту. Проверил точки крепления двигателя - все на месте, все в порядке. Странно!