Олег Богданов - Трамплин-полет

- Витек, КП где-то рядом.

Быстро объяснил суть моей догадки, Виктор согласился, и тут мы увидели удобное место для разворота. Я включил фары, загудел сигналом и, растолкав машины, перевалил через разделительный бордюр. В обратном направлении поток, слава Богу, реже, поэтому стремглав понесся до ближайшего перекрестка, там остановился, выскочил на дорогу и стал ждать кого-нибудь из раллистов. Надо же было выяснить, где этот треклятый КП.

Как назло никого. А время уже шло со знаком минус. Наконец остановил немцев. Они сказали, что еще не отмечались, но, по их расчетам, КП где-то здесь рядом.

Прыгнул в машину и поехал в правом ряду у самого тротуара. ВОТ ОН! Притаился за деревом. Остановились, хватаю контрольную карту - и к судье. Он не торопясь берет ее, внимательно рассматривает, как будто первый раз видит, потом смотрят на нашу машину... Я наблюдаю этот цирк молча - все и так ясно. А судья вдруг выяснил, что печать "потерял". Вот он перерыл все карманы, стал в портфеле смотреть. Я молчу, хотя штурмана других экипажей уже начали шуметь. Наконец печать нашлась! (И надо же, в том самом кармане, - в который он раза три залезал!) Можно ехать не торопясь (а куда теперь торопиться!).

- Опоздание больше десяти минут,- выдает Виктор.

- Это уже роли не играет. Сейчас еще в "пробке" настоимся всласть. Ну вот, Витек, а ты расстраивался. Видал теперь, как дела делаются?

- Они ни при чем здесь. Это я просмотрел.

- Ладно тебе, прекрати! Просмотрел, потому что, когда смотрел, ничего не было. И еще вот что. Я сейчас, пока судья печать "искал", выяснил, что утром всех, кроме вас, предупредили о КП, а нас искали, искали, но не нашли. Мы с тобой, оказывается, очень незаметные!

Виктор совсем насупился.

- Витек, перестань! Представляешь, как Кшистоф обрадуется. А главное, нам ничего придумывать не надо. Все само получилось!

- Скажи,- не унимался Виктор,- а если в дорожных документах нет информации, имеют они право так делать?

- О чем ты говоришь! Они же у себя дома.

- А если бы такое случилось ну, скажем, на этапе чемпионата мира?

- Там таких "штук" не бывает, но тем не менее я уверен, что есть и там своя кухня, более хитрая, само собой разумеется,- но есть.

- А все-таки, как там поступают, когда меняется что-нибудь в схеме трассы, например, или случается ситуация, подобная нашей?

- Да очень просто - уведомляют всех участников под расписку и дают памятку.

На последнем скоростном участке, проходящем по варшавским улицам от набережной Вислы к Верхнему городу, я летел во всю прыть с легким сердцем и в отличном настроении. Чуть на радостях мимо тоннеля не просадил. Зато, как говорят на ЗИЛе, дал копоти!

А вечером мы увидели счастливого Кшистофа вместе с очаровательной Эвкой. Был банкет, были призы, подарки, было радостное настроение от того, что все кончилось хэппи-эндом. Виктора, правда, донимал комплекс вины, но в конце концов и он прошел.

Наутро оба ходили пасмурные: я по причине вчерашнего перебора и головной боли, а Виктора, к сожалению, опять придавил его комплекс. Молча собрались, покидали кое-как в машину вещи и, распрощавшись со всеми, отчалили в сторону дома. Говорили ни о чем, потому как каждый думал о своем. Вдруг ни с того ни с сего Виктор грустно спросил;

- Ну что, Андреич, ты меня больше никуда с собой не возьмешь?

Я так был ошарашен этим вопросом, что даже не нашел слов для ответа, лишь с удивлением посмотрел на него и подумав, что теперь голова будет болеть еще больше.

Если б Виктор знал, сколько тысяч... нет, десятков тысяч километров нам предстоит проехать вместе! Но этого, правда, не знал и я.

А через месяц главный редактор сказал мне: "...А почему бы тебе не сгонять в Лиссабон?"

Просчитывая "нулевой цикл" идеи с Лиссабоном, я прикидывал, с кем ехать. Собственно говоря, вариантов не было - это Виктор Панярский и Владимир Соловьев (тот, что из правления Союза журналистов СССР). С Виктором проблем не было. Как показали прибалтийская и польская поездки, он вынослив, надежен, умеет держать себя в узде, прошел школу экстремальной езды, а главное "битый". Единственное, чего ему еще не хватало, это опыта работы на больших скоростях. Я заметил, что, начиная со ста пятидесяти, он становился слишком напряженным, но это в конце концов вполне естественно. Так что с Виктором все ясно - нужна хорошая скоростная подготовка, и можно запускать на Лиссабон. С Владимиром Соловьевым было гораздо сложнее.

По внешним признакам Соловьев вписывался в модель идеи Лиссабона почти безупречно. Казалось, лучше не бывает: молод, здоровьем не обижен, свободно владеет французским, говорит по-английски, много лет ездит за рубеж. Сплошные плюсы. Но это и настораживало. Сколько раз приходилось сталкиваться с тем, что обаятельный, милый, коммуникабельный, свой в доску парень на поверку становился невыносимым даже при намеке на опасность или оказывался занудой, а то и подлецом.