Олег Богданов - Трамплин-полет

Рыбаки удобно развалились в креслах, кто-то запел, и его тут же дружно поддержали. Продолжалась эта идиллия до первого поворота. Сначала замолкли те, кто сидел впереди и видел дорогу. Она подходила к лесу и круто сворачивала перед самыми деревьями. Вроде пора уже давно тормозить, а автобус все набирал и набирал скорость! В зеркале виднелось спокойное, улыбающееся лицо Велло, однако тем, чье внимание было приковано к жуткой картине быстро надвигающейся стены леса, заснеженной дороги и крутого поворота, улыбаться уже не хотелось.

Как только замолкли передние, остальные посмотрели вперед, да так и остались с открытыми ртами. Деревья были совсем рядом, и, казалось, никакая сила в мире уже не остановит автобус-снаряд - он неминуемо врежется в них, прорубит просеку и...

Перед самым поворотом Велло сделал "перегазовку", включил четвертую передачу, и автобус развернуло правым боком вперед. Частокол деревьев замелькал перед самыми окнами. Кто-то тихо ойкнул, кто-то выругался, кто-то перекрестился. Чудом автобус удержался на дороге, прошел поворот и понесся к следующему. Тут уж онемели все. Тридцать бледных, "неслабонервных" мужчин только успевали поворачивать головы справа налево и обратно - в зависимости от того, каким боком скользил автобус. Ужас непривычного, никогда не виданного, напрочь парализовал волю.

Вскоре, к своему стыду, многие обнаружили, что их, морских волков, начинает укачивать. Спазмы страха шли теперь вперемежку со спазмами желудка, и поэтому крикнуть: "Стой! Ну хватит!" - уже не хватало сил.

Велло полностью сосредоточился на управлении. Хоть на этой дороге он и знал каждый сантиметр, но люди есть люди - риска, в его понимании, не должно быть. Поглощенный работой, он только иногда удивлялся, что моряки действительно оказались смелыми ребятами, молчат и даже замечаний ему не делают. "Смелые ребята" к тому времени совсем изнемогли.

В Кингисепп приехали раза в три быстрее, чем обычно, но рыбакам казалось, что этим пыткам конца не будет. Когда пересекли городскую черту, первым очнулся бригадир. На ватных, еле гнущихся ногах он подошел к Велло и попросил остановить автобус у ресторана. Молча, чуть покачиваясь, рыбаки цепочкой вышли на улицу. Велло помахал им рукой и крикнул:

- А вы ребята ничего, крепкие!

Те только дико посмотрели на него и ничего не сказали.

Утром следующего дня, придя на работу, Велло узнал, что его уже давно разыскивает директор.

Еще не закрылась дверь кабинета, как Велло получил первую порцию: - Ты что с ума сошел?! Совсем зарвался! Мальчишка! Шпана! - ну и так далее... - Ты что же, стервец, вчера натворил!

- Да ничего я не натворил! В чем дело? - прикинулся "шлангом" Велло.

- Ты как вчера рыбаков вез?

- Ну, побыстрее немного, чем обычно. Так они сами просили. Говорили, что спешат домой, к семье, детям. Зарплату везут.

- Как домой? К каким детям, семье?! Какую зарплату?! Да знаешь, что они на радостях, что осталась живыми, гуляли в ресторане всю ночь, побили стекла, посуду, а теперь все в милиции сидят!

Виктор молчал, осмысливая услышанное. Я понимал его. Когда впервые сталкиваешься с подобными ситуациями, то начинаешь думать, что все это чушь собачья - просто распущенность, поощряемая всепрощением. В общем, конечно, не без того, но, с другой стороны, возможности этих людей настолько выше, что прикладывать к ним усредненные мерки невозможно. Запряги породистого рысака в телегу, он не станет плестись подобно тягловой лошади, а рванет как на бегах - порода такая, ничего не поделаешь. Так и с автогонщиками, особенно пока они молоды и горячи. Годам к тридцати - тридцати пяти это проходит, но и "старички" нет-нет да и закусят удила. Бывает.

Мы ехали и ехали, Велло тащил нас совсем в другом направлении, чем я ожидал. Отчаявшись понять, куда мы несемся, я продолжал травлю баек. Виктор тем временем привык к стилю езды нашего ведущего и спокойно слушал курьезные истории с Велло. Когда я закончил историю о том, как наш друг, став самым популярным спортсменом Эстонии (по результатам опроса), прокатил меня от острова Сааренаа до Таллинна по чистому льду за два часа (это больше двухсот километров плюс паромная переправа!), то Виктор предположил:

- Может, у него страх атрофирован или он смерти не боится?

- Да боится, еще как боится! - Мы наконец-то приехали, и я, вылезая из машины, посоветовал: - Вот сейчас разогреем косточки, и ты сам спроси у Велло о смерти. Пусть расскажет, как он с ней повстречался.