Олег Богданов - Трамплин-полет

- А что же он, черт старый, сам не подошел ко мне?

- У него вечные проблемы с его "детским садом". Там у ребят что-то не ладилось, и он колбасой носился.

Некоторое время молчим - небольшой подъем. Костя держится за меня, и я его тащу вверх. Потом мне это надоедает, и я говорю:

- Так, ладно, Фан, закругляемся. В десять ровно встретимся в столовой.

Я махнул рукой и свернул с асфальта на грунтовую дорожку, а Костя, лихо выполнив поворот, покатил в гостиницу.

Уже полчаса идут гонки на "формулах". Наша очередь - спортивных специально подготовленных автомобилей - следующая. У меня с годами выработалась целая программа, как унять предстартовую лихорадку, которая начинается часа за два до заезда. Вначале еще терпимо - есть дела, какие-то встречи, разговоры. Но вот, как только стартуют "формулы", наступает самое страшное - все, кто свободен, уходят смотреть гонку, и ты остаешься один на один с собственными мыслями. Но это еще полбеды. Звук гоночных моторов несущихся по трассе машин висит в воздухе. От него никуда не скрыться. И от этого даже внутри холодеет.

В такие минуты я забиваюсь в наш оборудованный для обслуживания гонок "Икарус" и начинаю медленно готовиться. В автобусе есть все. Это одновременно: гостиница, столовая и мастерская, рассчитанная на 5-6 человек. Он предмет зависти многих команд, но избавиться от мандража и здесь невозможно. В свое время я долго думал, чем объясняется предстартовая лихорадка и нужна ли она. Это не страх - тебя просто колотит, бросает то в жар, то в холод, знобит... И когда я уже стал методично воспитывать в себе умение подавлять лихорадку, мне встретился один врач-психолог. Он готовил олимпийскую сборную. "Это нормальное и нужное явление, - сказал психолог. - Организм готовится к колоссальным стрессовым нагрузкам, и происходит как бы самонакачка. Но здесь очень важно не переусердствовать!" Вот с тех пор я и стараюсь поддерживать мандраж умеренной силы, хотя удается это нередко с большим трудом.

Прохаживаясь туда-сюда по автобусу, медленно раздеваюсь до плавок, аккуратно складывая вещи в шкаф. Открываю другой, где лежит все спортивное обмундирование, и медленно, разглаживая каждую складку, начинаю одеваться. Сперва нижнее - нательное белье. Тончайшие трикотажные "ползунки" и рубашку из хлопка... Поверх этого тоже очень тонкий, но шерстяной комбинезон... Когда влезаю в две шкуры, остается третья - грубая синтетическая. "Молнии" пока не застегиваю, а то можно изжариться. Обувь тоже специальная - ботинки из очень мягкой кожи и с тонкой подошвой, позволяющей отлично чувствовать усилия на педали. Многие думают, что все пижонство, и ошибаются - удобно себя чувствовать во время гонки, тонко ощущать все - в сумме это дает даже не одну-две секунды выигрыша, а гораздо больше. Кстати, к спортивной обуви я всегда относился серьезно, и поэтому особенно приятно было увидеть в прошлом году в Финляндии, как чемпион мира по ралли Хану Миккола, садясь перед стартом на скоростном участке в спортивную машину, снимает что-то вроде галош, кладет их сзади себя и остается в ботинках, похожих на борцовки - практически без подошвы.

С обувью было все ясно с самого начала, а вот все остальное я приобрел гораздо позже, после того, как два года назад стал свидетелем ужасной трагедии. Польский гонщик не вписался на "формуле" в поворот, и его развернуло. Идущая сзади машина ударила в бок и рикошетом ушла дальше, а он загорелся. И никто не успел ничего сделать. Столб пламени полыхнул метров на десять вверх. Я сам видел, как загорелся его комбинезон и стал плавиться шлем. Гонщик шевелился, пытался выбраться, но все было кончено в несколько секунд... Как потом выяснилось, у него была сломана рука, и он даже не смог расстегнуть ремни.

От жутких воспоминаний оторвал знакомый голос входящего Виталия Борисова:

- Привет, маэстро! Дрожишь в одиночестве? Ну-ну, дрожи, только не перегрейся. - Я, видимо, еще не успел переключиться, и Виталий сразу это заметил. - Что-нибудь случилось? Ты чего как в воду опущенный?

Мы обнялись.

- Да вот вспомнил тот кошмар с поляком.

- Ну ты даешь! Нашел, о чем думать перед гонкой.

Виталий за последний год, что мы не виделись с ним, сильно располнел, но энергии у него не убавилось. Он ее излучал во всех направлениях. Схватил шлем, повертел его:

- Красивая игрушка. Высший класс!

- Я вот как раз думал, что такие игрушки порой жизнь спасают. Не знаю, как на деле, а все эти доспехи, если верить рекламе, позволяют сносно себя чувствовать в любом пекле около сорока секунд. А ведь за сорок секунд мы бы того парня вытащили.