Нина Банина - Модест Николаевич Богданов 1841-1888

Начало движения за обновление преподавания положили студенты медицинского факультета. В то время как на западе экспериментальная физиология уже получила значительное развитие и вызвала всеобщий интерес, профессор физиологии Казанского университета В. Ф. Верви с университетской кафедры объявил «крестовый поход» против материализма в науке. Он заявил на лекциях и в печати, что «это для общего блага страшное направление умов вменяет в обязанность каждому содействовать по силе возможности отражению идей материализма» и заставляет его, Верви, «присоединяться к подвижникам, признающим в жизни высшее назначение, нежели одну заботу о телесном бытии» (III, 3, стр. 5).

Заявление Верви вызвало взрыв негодования. в среде студенчества. Студенты написали Берви письмо, в котором просили его, ввиду преклонного возраста и научной отсталости, оставить преподавание и удалиться на покой. Под письмом подписалось 70 человек.

Дело получило широкую огласку. В защиту студентов выступил Добролюбов, писавший, что средневековые теории Берви делают его смешным в глазах всякого образованного человека.

Берви вынужден был покинуть университет и уйти в отставку. С осени 1858 г. его сменил молодой зоолог В. Ф. Овсянников, будущий академик и создатель первой в России крупной школы гистологов. Очень деятельный и энергичный, прекрасный педагог, он быстро завоевал любовь студентов и поставил преподавание физиологии на научную почву. Удаление Берви было первым успехом казанских студентов в борьбе за обновление университетского преподавания.

Хотя мы не имеем прямых свидетельств того, что Модест Богданов принимал активное участие в студенческом движении, однако несомненно, что общая атмосфера университетской жизни тех лет во многом способствовала выработке таких черт его характера, как прямота, принципиальность, независимость суждений и стойкость в защите своих убеждений.

Модест Богданов проучился на медицинском факультете Казанского университета два года. За это время он не проявил особого тяготения к медицине. Наоборот, работа над коллекциями зоологического кабинета под руководством Э. А. Эверсманна и знакомство с его трудами укрепили стремление к изучению зоологии. Он начал собирать материал по фауне Поволжья.

Плодотворному учению мешало плохое состояние здоровья. Тяжелый сердечный недуг — эндокардит, — развившийся в юношеские годы, часто заставлял прерывать занятия, приковывая к постели. Модест был вынужден остаться на второй год на первом курсе, а затем и вовсе покинуть университет. Вернулся он сюда осенью 1860 г., но уже не на медицинский, а на физико-математический факультет, решив окончательно посвятить себя изучению зоологии.

Он не застал уже профессора Эверсманна, который умер весной 1860 г. Его сменил на кафедре Н. П. Вагнер, молодой ученый, сын одного из профессоров и воспитанник Казанского университета. Ученик Эверсманна, Вагнер в научном отношении, однако, не пошел по стопам своего учителя. Большое влияние на его научные взгляды оказало длительное пребывание за границей и работа в лаборатории Лейкарта в Гессене.

Он увлекался исследованиями в области новых разделов зоологии — гистологии и сравнительной анатомии беспозвоночных. Одновременно за границей Вагнер окунулся в гущу теоретических споров, волновавших европейских биологов накануне выхода в свет труда Дарвина «Происхождение видов» (ноябрь 1859 г.).

Появление Вагнера в Казанском университете внесло живую струю в преподавание зоологии. В курсе, который он читал, освещались последние достижения науки. Изменялось и направление исследований. Со смертью Эверсманна широкие фаунистические исследования прекратились, и только Богданов продолжал накапливать материал по фауне Казанской и прилегающих губерний.

Но состояние здоровья Модеста и в первые два года пребывания на физико-математическом факультете оставляло желать много лучшего. Весной 1862 г. ему пришлось покинуть университет на целых полтора года и вернуться в деревню к родителям. Вынужденный перерыв в учении Модест использовал для расширения своих фаунистических наблюдений. Он изучал птиц в районе верхнего течения рек Суры, Барыша, Свияги и Сызрана, а позже — не только в Симбирской, но и в Казанской губернии.

Значительно окрепнув в домашней обстановке, Богданов в начале 1864 г. был вновь зачислен на второй курс естественного отделения физико-математического факультета.