Анатолий Терещенко - Он спас Сталина

«Однако же крепкое рукопожатие у начальника. Видно, мужик силен физически», — подумал Кравченко.

«Стальная рука в этом высоком черноволосом украинце. Чувствуется у казака силища — дай боже. Такого и я туда хотел, и Сталин, думаю, согласится с кандидатурой. Да и умишком природа его, видать, не обошла, как мне докладывали направленцы и кадровики. Статный мужик, гренадер настоящий», — в свою очередь предался коротеньким и быстрым раздумьям Виктор Семенович, идя к столу, а затем усаживаясь на свой деревянный стул с высокой спинкой.

— Садитесь, — хозяин кабинета предложил мягкое кресло у приставного столика.

— Спасибо.

— Ну не разговаривать же нам стоя. А речь пойдет о важном, ответственном деле.

— ???

— Мы вас собираемся направить в заграничную командировку, — после этих слов генерал внимательно взглянул в глаза подполковника и добавил, повторно акцентируя внимание на неординарности задания: — Командировку очень важную… очень ответственную. Кстати, здоровье позволяет?

— Не жалуюсь, товарищ генерал.

— Как обстановка на Брянском фронте после тридцать четвертой?

— Научились бить немца. Есть результаты, и по главной линии, я имею в виду разоблачение немецкой агентуры, и наших помощников, зафронтовых, периодически забрасываем. Существенно помогли фронту загранотряды… — Кравченко еще хотел, видимо, что-то сказать, но Виктор Семенович прервал его.

— Опыт их формирований на этом фронте был солиден — сам командующий Еременко в сорок первом инициировал их создание. Но это все в прошлом. Перейдем к главному. Предстоит командировка в Иран, а точнее, в Тегеран. Вы, наверное, знаете, что там стоят наши войска. Скоро туда отправятся эшелоном пограничники -131-й мотострелковый полк пограничных войск НКВД с очень важной целью — для охраны руководителей трех держав-союзниц, которые будут участвовать несколько дней в международной конференции, — постепенно раскрывал скобки предстоящей его командировки Абакумов. — Нужен координатор от нашей службы.

Николай знал, что там находятся советские войска, обеспечивающие безопасность прохождения ленд-лизовской и другой помощи Красной армии через «оперативные коридоры» по территории Ирана.

— На здоровье не жалуетесь? — опять спросил почему-то хозяин кабинета и внимательно посмотрел на желтую ленточку на кителе.

«Наверное, он крутится вокруг проблемы со здоровьем в связи с моим ранением», — подумал Николай Григорьевич.

— Нет, со здоровьем все в порядке. О ранении уже забыл.

— Это хорошо. Ваша задача будет заключаться в оперативном руководстве нашими негласными и полугласными возможностями. Главное — обеспечение надежной охраны советской делегации и делегаций союзников… Понятна задача?

— Да, однако, я полагаю, мне помогут там местные наши коллеги разобраться с расстановкой сил и средств, а я уж буду действовать по оперативной обстановке, — четко, без шапкозакидательства ответил Николай.

— Согласен, правильно оцениваете процесс подключения к работе. С вами хочет встретиться товарищ Сталин, — неожиданно огорошил подполковника Абакумов.

— ???

— Чего вы стушевались?

— Все же Сталин! — выдохнул Кравченко.

— Он прост, как правда. Уважает честность, не любит поддакивания. Пиши правильно, если даже диктуют ошибочно, лесть да месть дружны, — приосанился из-за умно брошенных фраз Абакумов.

После этой встречи руководитель Смерша повел Николая Григорьевича Кравченко в Кремль. Со Сталиным, наверное, они говорили о тонкостях предстоящей операции в далекой горной стране, но нам до сих пор не дано узнать конкретику этой беседы. Не явилось ли это плодом черной зависти у многих партийных чиновников и руководителей Лубянки?

Многие вехи дальнейшей жизни нашего героя, выстроившиеся в цепь трагической судьбы, особенно после 1953 года, когда шла охота «на ведьм» в процессе хрущевской десталинизации, красноречиво говорят об этом.

Но с подробностями лукавства, подлости и жестокости читатель познакомится чуть ниже.

На фоне продвижения с жесточайшими боями Красной армии на запад в начале 1943 года в Берлине колченогий Геббельс организовал серию мобилизационных митингов, на которых призывал специально подобранные толпы к тотальной войне. Он, артистически потрясая вытянутой вперед правой рукой, как бы спрашивал собравшихся граждан: «Вы хотите тотальной войны?» И послушные толпы исступленно горланили: «Да! Да! Да!»