Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

«Двадцать третьего марта 1963 года».

«Ну что ж, именно из таких мелких деталей и рождается история. Думаю, ты должен быть рад тому, что твои родители не дали мне десять тысяч долларов».

Очаровав аудиторию этим рассказом и особенно его неожиданной концовкой, Баффет приступил к делу.

«Что ж, сегодня я попытаюсь решить сразу несколько задач. Герберт попросил меня добавить к выступлению несколько слайдов. Его просьба звучала так: “Покажи им, что умеешь обращаться с этой штукой”. А когда Герберт что-то говорит, то Баффеты воспринимают это как приказ».

Сразу же после этого он рассказал анекдот уже про самого Аллена. Суть его заключалась в следующем: секретарь президента США врывается в Овальный кабинет с извинениями за то, что назначил две встречи на одно и то же время. Президенту нужно выбрать, с кем встретиться — с Папой Римским или с Гербертом Алленом. Для пущего эффекта Баффет сделал паузу.

«Президент сказал: “Попросите Папу войти. В его случае я могу ограничиться тем, что поцелую кольцо на его руке”. Итак, мои друзья, целующие кольца, я хотел бы поговорить с вами о фондовом рынке. Я буду говорить о том, как оценивать акции, но вы не услышите ни слова о том, как предсказывать их курсы или планировать действия на будущий месяц или год в зависимости от этого. Оценка — совсем не то, что прогноз. В краткосрочной перспективе рынок — это машина для голосования. А в долгосрочной — это весы. Вес наращивается постепенно. А голоса “за” и “против” можно посчитать быстро. И это достаточно недемократический способ голосования. К сожалению, как мы все знаем, машины не слишком грамотны».

Баффет нажал на кнопку, и на огромном экране справа от него высветилась страница презентации в PowerPoint от Microsoft.

Билл Гейтс, сидевший в зале, на несколько секунд затаил дыхание, пока известный своей неуклюжестью Баффет смог наконец придать слайду более или менее удобный для просмотра вид 9.

ПРОМЫШЛЕННЫЙ ИНДЕКС ДОУ-ДЖОНСА

31 декабря 1964 г. 874,12

31 декабря 1981 г. 875,00

Баффет подошел к экрану и приступил к объяснениям.

«В течение этих семнадцати лет объем нашей экономики вырос в пять раз. Продажи компаний из списка Fortune 500 выросли более чем в пять раз 4. Но фондовый рынок за эти же семнадцать лет практически не сдвинулся в сколько-нибудь определенном направлении. Напротив, он сделал шаг или два назад. Инвестируя, вы отказываетесь от текущего потребления и отдаете часть денег, рассчитывая впоследствии получить обратно еще больше. И здесь возникают два вопроса. Первый — сколько денег вы получите назад, а второй — когда. Разумеется, мы понимаем, что Эзоп, сказавший что-то типа: “Лучше синица в руках, чем журавль в небе”, вел себя не как финансовый специалист. Кроме того, Эзоп не упомянул слова “когда”».

Далее Баффет объяснил, что цена понятия «когда» выражается в процентных ставках, или стоимости привлечения заемного капитала. Это понятие для финансов сродни понятию гравитации для физики. Так как процентные ставки меняются, то меняется и ценность всех финансовых активов — домов, акций и облигаций. В случае Эзопа речь могла бы идти об изменении ценности разных птиц. «Вот поэтому иной раз лучше ориентироваться на синицу в руках, а в других случаях — на журавля в небе».

Он говорил ровным и немного хриплым голосом, слова срывались с его губ так быстро, что иногда наскакивали одно на другое. Баффет сравнил Эзопа с «бычьим» рынком 1990-х годов, который он назвал «полным вздором». Прибыли росли значительно медленнее, чем в предыдущие периоды, однако «журавли в небе» были дороги, так как процентные ставки были низкими. Мало кто хотел иметь «синицу в руках» (то есть наличные деньги) по такой низкой ставке. Поэтому инвесторы были готовы платить запредельные суммы за «журавлей». В какой-то момент своей речи Баффет охарактеризовал это положение вещей как «фактор алчности».

Аудитория, значительную часть которой составляли гуру мира технологий, изменявшие весь мир и богатевшие на растущем рынке, слушала Баффета в полном молчании. Они сидели на портфелях, битком набитых акциями, цена на которые устанавливалась по крайне необычным методам оценки. И это им очень нравилось. Это была «новая парадигма», рассвет эпохи Интернета. Им казалось, что у Баффета нет никакого права называть их алчными. Уоррен — человек, занимавшийся накоплением денег на протяжении тридцати лет, редко делившийся с другими, экономный настолько, что на его автомобиле вместо номера висела табличка Thrifty («Бережливый»), проводивший основную часть времени за размышлениями о том, как бы заработать еще, человек, игнорирующий технологический бум и «упустивший свой поезд», по сути, сейчас занимался тем, что старался «плюнуть им в шампанское».