Людмила Зотова - Дневник театрального чиновника (1966—1970)

Сегодня была очень смешная история. У Владыкина разыгралась «драма». Кто-то ему позвонил и доложил, что на 50-летнем юбилее Любимова про Владыкина пели частушку, смысл которой был примерно такой, что он «то ли душит, то ли давит, то ли помощь подает». Тему подсказало выступление Владыкина в горкоме на том совещании, где он говорил, что он и вообще Министерство культуры очень активно помогает театрам своими поправками, и приводил пример с «Послушайте!», «Павшими и живыми» и какие-то еще. А Ефремов в своем выступлении на том же совещании сказал, что Владыкин все маринует из-за боязни ответственности. И вот паника — ведь это не просто обида Владыкину, а посягательство на партийное руководство искусством. После долгих и смешных выяснений оказалось, что частушку пели любимовцы на 40-летнем юбилее Ефремова, которое было в воскресенье. Стали разыскивать Эрмана, который сказал: да, частушка была, но совсем невинная — в ней желали Ефремову дружбы с Владыкиным.

В понедельник 16 октября должно состояться обсуждение «Доходного места» у Владыкина, и Голдобин предложил мне составить с ним список приглашаемых на обсуждение. Вот он: Завадский, Солодовников, Кнебель, Варпаховский, Калашников, Марков, Холодов, Ревякин, Пименов, Анастасьев, Рыбаков, Арбузов. Этот список пошли показать Тарасову — он не возражал. Голдобин высказал сомнение, не поморщится ли Владыкин, увидев фамилию Анастасьева. Тарасов сказал — нет, но что Анастасьеву надо уже отходить от «несерьезности молодости, придерживаться более устойчивых взглядов». И рассказал, как Анастасьев отказался от предложенной ему после окончания АОН (Академия общественных наук) работы в ЦК, заявив, что он предпочел бы более творческую деятельность. Тогда там впали в амбицию — как так, разве в ЦК не творческая работа? И выручил Анастасьева Тарасов (он работал тогда в ЦК), объяснив, что тому хочется писать. «А то бы он погорел», — выразился «благодетель». А Голдобин сказал, что он разочаровался в Анастасьеве, когда тот «подписал». Потом они стали вспоминать «пути» своих знакомых, и Тарасов с серьезным видом рассказывал о всех «повышениях» и «понижениях» бывших собратьев по службе, а Голдобин так же серьезно комментировал служебные колебания всех этих «замов» и «завов». Потом Тарасов сказал, что недавно встретил преподавателей АОН: «Такие толстомордые». В голосе вроде осуждение, но, в сущности, оттого, что сам не среди них. А Голдобин заметил, что для того «чтобы двигать вперед общественные науки — нужны мускулы».

Сегодня дочитала пьесу Рамзина «Обратный счет». О том, как в мире рождалось атомное безумие при попустительстве человеческого середняка-приспособленца и гениев со взглядами классических мещан. Конечно, ее никто не пропустит. Очень талантливый человек.

Только что пришла со «Смерти Тарелкина» (на Большой сцене). Ходила с мамой, которой очень понравилось. Вместо Косолапова Варравина играет А. Лазарев. Конечно, отсутствие режиссерской руки очень сказывается. Все эти актерские «плюсики», которые, как им, наверное, кажется, расцвечивают роль и порой действительно вызывают смех зрителей, очень засорили спектакль. Много «хлопочут мордой», кричат, почти все стараются перещеголять друг друга. А. Лазарев не повторяет Косолапова, да и не может — по своей совсем другой актерской природе, — и порой в нем есть что-то более страшное, значительное, я бы сказала «мефистофельское», но нет какого-то барства, лоска, как у первого. Он особенно злоупотребляет мимикой, нет точности интонаций, вообще очень бы ему хорошо поработать с Фоменко. Приятно одно — что все играют с увлечением и удовольствием.

Сегодня перед концом рабочего дня зашел к нам в комнату Кудрявцев (теперь он зам. начальника Управления), и разговор зашел опять о кадрах. Он стал жаловаться, что неизвестно, чем это кончится, но ему постоянно, почти каждый день, приходится ссориться с Сопталевым (зам. начальника Управления кадров), который, будучи сам абсолютной серостью, естественно, поддерживает лишь серость и старается вычеркнуть отовсюду все более яркое и самостоятельное. Так, из списка преподавателей на курсах повышения квалификации директоров театров он вычеркнул Анастасьева и Львова — Анохина. Чтобы сохранить Анастасьева, Кудрявцев пожертвовал Львовым — Анохиным, а отстаивать Анастасьева уговорил Тарасова, и теперь документы пойдут за его подписью, но уже без Львова — Анохина. И так во всем, каждый день, в каждом пустяке все надо отстаивать — и чаще всего терпеть поражение.