Елена Прокофьева - Вера Холодная. Королева немого кино

Чем дальше – тем невероятнее: Юрий Смолич производит себя едва ли не в образ менестреля, возвеличившего «королеву экрана»:

« В этом романе – зенит развития образа Веры Холодной: своим поступком она ставит себя по эту сторону баррикад в то трудное и сложное для тогдашнего интеллигента время, этим она приближается к лагерю борющегося народа – и отрывается начисто от каких бы то ни было могущих ее опорочить сплетен, кривотолков, легенд, бытующих и поныне.

В этом задача автора, ценящего доброе имя актрисы Веры Холодной».

Как мило!

А как же бесчисленные сексуальные связи «изменчивой обольстительницы»? Кушетка французского консула мосье Энно, постель генерала Гришина-Алмазова, койка безымянного капитана дредноута, на которую, впрочем, Вера Холодная так и не успела улечься, будучи, как мы помним, отравленной!

Впрочем, далее в письме к сестре покойной актрисы Юрий Смолич оправдывается – правда, вовсе не в том, что в романе своем превратил чистейшую женщину в проститутку, а в том, что несколько погрешил против революционной правды: ведь Котовского-то Вера Холодная не спасала!

«Конечно, оставаясь верным правде жизни и желая достичь полного доверия читателя, автор не мог и не должен был пойти на заведомую фальшь, представляя сам факт спасения Котовского как, скажем, сознательное действие революционерки, которой Вера Васильевна не была. В романе Вера Холодная сразу же и признается Котовскому, что она видит и чувствует за ним правду, но сама еще не умеет разобраться в событиях, в том новом, революционном, что вдруг возникло перед нею, совершенно неподготовленною обстоятельствами предыдущей, артистической, оторванной от конкретной социальной борьбы жизни. Это, по мнению автора, вполне убедительно: в подобном положении находилась почти вся интеллигенция.

Было ли так в действительности? Был ли действительно такой факт, что актриса Вера Холодная спасла жизнь герою гражданской войны, вошедшему навсегда в историю нашего народа на самые славные ее страницы. Котовскому?

Нет. Не было.

Но как художественный факт – он закономерен. И автор принимает этот домысел на свою совесть: к подобным выводам как к допущению возможного приводит внимательное, пристальное и доброжелательное изучение психологии нашей интеллигенции того времени. Так можно предположить – и утвердить как художественный факт, – осмысливая растерянность нашей тогдашней интеллигенции перед революционными событиями, ее метания из стороны в сторону, ее неумение понять события и определить свое к ним отношение, ее неуверенность, сочетаемую, однако, с безумным патриотизмом, с тяготением к родному народу, и именно к его трудовым кругам, с, быть может, неосознанным, но сочувствием его борьбе, восхищением его героизмом.

Нужно ли отказаться в романе от этого факта – спасения Верой Холодной Котовского и, следовательно, вычеркнуть этот факт из художественно воссоздаваемой ее биографии только потому, что в действительности подобного случая не было?

Нет! Автор, пристально присматриваясь к поведению нашей интеллигенции в те годы, считает неверным отказ от подобного художественного домысла. Ценя память об имени Веры Холодной, автор считает неверным вычеркнуть этот логически верный домысел из художественной биографии Веры Холодной и тем снизить ее образ, снова отдать его порочащим ее легендам ».

Письмо длинное. И – ни единого слова о кушетке консула, постели генерала, койке капитана… О том, что, собственно, возмущало Софью Васильевну. Ни слова, кроме того, в самом начале данного намека: что, дескать, мала была девочка и не знала многого о сестре!

Софья Васильевна просила, чтобы Юрий Смолич ответил ей через «Литературную газету» и написал, что все эти кушетки и постели – вымысел!

Но Смолич отвечать через газету отказался. Написал еще одно личное, довольно любезное письмо: снова о том, как плохо будет покойной Вере Холодной и ее ныне живущим родным, если он признается, что все в романе – включая спасение Котовского – вымысел… Тем более что Смолич продолжал утверждать: это даже не вымысел, а полуправда, основанная на ходивших в Одессе слухах и сплетнях.

Впрочем, против Смолича и Плоткина восстала не только сестра актрисы, но и зрители, почитатели: как выяснилось, фильмы с Верой Холодной были популярны не только среди буржуазно настроенной публики, тоскующей по былым, ушедшим временам, но и в среде революционного подполья Одессы.