Мэтт Ричардс - The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

Но, несмотря на опровержение заявлений о том, что выступление изначально было запланировано под фонограмму, и что это решение никак не было связано с его болезнью, Фредди приходилось прилагать все усилия, чтобы продержаться на сцене, потому что под его смокингом последствия СПИДа все больше изнуряли его. У него была рана на правой голени и незаживающий очаг поражения на стопе. Обе раны так и не удавалось до конца вылечить, и они заставляли его хромать.

Монсеррат Кабалье вспоминала тот вечер, когда они с Фредди выступали, как она почувствовала: он понимал, что это, возможно, его последнее выступление: «Когда он пел, я заметила, что в его глазах блестели слезы. Я протянула ему руку. Он сжал ее и поцеловал. Было ясно, что он внезапно осознал свою судьбу. Это были слезы прощания. Это было его прощание, по крайней мере, со сценой», – сказала она [695] ‘For Me, It’s The Bigger The Better, In Everything’ by David Wigg, Daily Mail , 12th October 2012. .

Кабалье была одной из немногих, кто уже знал о степени болезни Фредди. Это произошло во время одной из их заключительных сессий записи, когда Фредди вдруг отшатнулся, чтобы избежать их обычных приветственных поцелуев и объятий. В интервью 2012 года она вспоминала: «Я сказала: „Прости, Фредди, я не хочу тебя беспокоить”».

Он сказал: «Нет, нет, я должен тебе сказать. У меня ВИЧ».

Я спросила: «Что это значит?»

Я знала много людей с ВИЧ, и они были здоровыми, поэтому я не думала, что это проблема.

Он сказал: «Ну, что касается меня, у меня уже развился СПИД, и я не хочу, чтобы ты заразилась».

В то время никто не знал, как вирус передавался, и люди опасались даже заражения через кожу [696] В то время считалось, что ВИЧ также может передаваться при телесном контакте. .

Я сказала: «Но ты такой сильный, как твой голос». Мне было очень тяжело все это слышать, хотя, конечно, не так, как ему. Мне было очень приятно, что он решил довериться мне. Это означало, что он, должно быть, действительно ценил нашу дружбу» [697] ‘For Me, It’s The Bigger The Better, In Everything by David Wigg, Daily Mail , 12th October 2012. .

Через два дня после финального выступления Фредди и Кабалье запустили альбом «Barcelona» в Королевском оперном театре Ковент-Гарден. Альбом достиг 25-го места в британских чартах альбомов и, несмотря на очень сдержанный прием со стороны музыкальной прессы, оставался основным событием в музыкальной карьере Фредди: «Я не думал, что я способен написать оперную композицию, которая будет удовлетворять требованиям всемирно известной примадонны, – сказал он. – Я действительно не знал, что я способен на такие вещи. Я подумал: „Что еще мне осталось сделать?” [698] Freddie Mercury: His Life in His Own Words by Greg Brooks and Simon Lupton (Omnibus Press, 2009). .

Закончив работу над проектом „Barcelona”, Фредди внезапно решил поехать в Мюнхен. Он взял с собой Питера Фристона и Питера Стрейкера, но его все больше раздражало, что он не мог наслаждаться развлечениями, как все остальные. Он уже не мог участвовать во всеобщем веселье из-за усталости и похожих на грипп симптомов, причиной которых была его значительно истощенная иммунная система. Джим Хаттон прилетел, чтобы в Германии составить ему компанию, но даже тогда Фредди чувствовал себя настолько отвратительно, что не присоединился к друзьям, которые посещали бары и клубы Бермудского треугольника – той части города, в жизни которой он так активно участвовал всего несколько лет назад.

Вернувшись в Лондон, Фредди снова заперся в своем доме Гарден Лодж и возобновил курс лечения с AZT, но вскоре столкнулся с той же проблемой, что и многие принимавшие AZT пациенты со СПИДом: препарат работал недолго – от четырех месяцев до максимум года, – а затем его эффективность падала до нуля, и начинали сказываться побочные эффекты. Но когда пациенты возвращались к приему AZT, он начинал действовать. Фредди не стал исключением.

К концу 1988 года, после окончания (с некоторыми перерывами) годичного курса лечения AZT, анализы показали значительное снижение количества T4, и ему было предложено полностью отказаться от AZT. Но AZT не был единственным препаратом, который он принимал: ему требовалось супрессивное средство против токсоплазмоза и пневмоцистной пневмонии, а также гидрокортизон и флудрокортизон для поддержания энергии. В конце концов, Фредди полностью отказался от AZT в пользу новых экспериментальных препаратов – любых средств, дающих хоть какую-нибудь надежду. Если бы он прожил дольше, он узнал бы, что эффективность AZT после начального периода была нулевой и что все его страдания, а также страдания десятков тысяч других людей, были напрасны.