Мэтт Ричардс - The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

«В один прекрасный момент после обеда она сказала: „Идем к роялю, что-нибудь споем“. Тогда я сел за пианино, и она начали непринужденно распеваться, и потом она сказала: „Давай споем что-нибудь из твоего репертуара, Фредди?“. И тогда мы спели пару песен, потом еще несколько вещиц, и она сказала: „Это все так весело, не то что мои удушающие вещи из великой оперы или вокальные сольные концеры. Было бы потрясающе, если бы мы могли что-то сделать вместе. Может, ты смог бы написать что-то для нас обоих?“. И Фредди ответил: „Я уверен, что мы сможем это сделать“, но потом, вспомнив, добавил: „Послушайте, я пообещал вашему брату, что не буду Вас слишком задерживать“. Тут она обернулась и сказала: „Ты что, пытаешься от меня избавиться? Я сама буду решать, когда я устала и когда мне пора“. И мы посидели еще немного, и в конце концов она ушла» [650] Там же. .

«Это была замечательная, прекрасная ночь, – вспоминает Питер Стрейкер. – Мы засиделись до шести или семи утра. Она была навеселе!» [651] Интервью Питера Стрейкера, взятое авторами этой книги в январе 2016 г.

Когда Кабалье под утро уехала, Фредди и Майк Моран начали работу над материалом. Фредди решил отложить на время планы по выпуску собственного сольного альбома в пользу альбома с оперной суперзвездой. «Итак, мы отправились в Гарден Лодж, и я подумал, с чего нам начать. Я сказал Фредди: „Давай сначала определимся с названием“, и он сказал: „Мы встретились в Барселоне. Пусть будет „Барселона“, чтобы мы знали, о чем вообще речь. Там мы впервые встретились“». Я сказал: „Это неплохое начало – «Барселона, здесь мы впервые встретились». Давай расскажем о том, как вы познакомились“. Вот так мы начали работать. Да, нам потребовалось некоторое время, чтобы сделать все на высоте, – ведь, как вы понимаете, у нас не было никакого образца. Настоящее творчество! Это было еще до того, как оперная и классическая музыка обрели массовую популярность» [652] Интервью Майка Морана, данное авторам этой книги в январе 2016 г. .

Фредди и Майк провели большую часть апреля и мая в Townhouse Studios, работая над материалом для Кабалье. Однако их график зависел от графика Кабалье, который, как и у большинства великих звезд оперы, был расписан на пять лет вперед.

У Фредди этих пяти лет не было.

После замечательной встречи с Монсеррат Кабалье и начала работы над музыкой для нее, в апреле 1987 года Фредди получил шокирующую новость, которую он с опасением ожидал.

Незадолго до этого Фредди сделал биопсию у своего врача, который взял пробу из раны на его плече. До этого он прошел 12 тестов на СПИД, и по всей вероятности, они были положительными. Вполне возможно, что все это были различные анализы крови, и врачи Фредди были вынуждены с некоторым оптимизмом указать на то, что ни один из них не был на 100 % точным. Это было то легкое сомнение, которое давало Меркьюри надежду. Но биопсия подтвердила то, что он, должно быть, и так осознавал все это время. Ее результаты показали, что очаг поражения на плече Фредди было саркомой Капоши, которая обычно возникает не менее чем через три года после первоначального заражения, но чаще это происходит через 5–7 лет, что возвращает нас к лету 1982 года в Нью-Йорке – к наиболее вероятному моменту заражения.

Возможно, Фредди знал, что позитивный диагноз СПИДа неизбежен. Его врачи некоторое время замечали опухшие лимфатические узлы, а также потерю веса более чем на 10 %. Он жаловался на усталость и частые ночные приступы потения, а также на язвы в ротовой полости и инфекции горла. Все указывало на СПИД, но для того чтобы это окончательно подтвердилось, потребовалась биопсия. В конечном итоге его врач, доктор Гордон Аткинсон, объяснил, что болезнь вышла за рамки стадии ВИЧ и проявилась в виде СПИДа.

Когда доктор Аткинсон изначально сообщил Фредди, что тот болен СПИДом, он спросил его, как долго он знал о том, что заражен. Фредди не ответил, но сразу же отыскал другого врача, который сделал анализ крови и повторную биопсию его саркомы Капоши. Этот врач подтвердил результат: ВИЧ-инфекция Фредди перешла в СПИД, заключительную стадию после того, как его иммунная система стала настолько ослаблена, что уже больше не могла бороться с другими инфекциями. Перед уходом доктора Фредди спросил его, сколько ему осталось жить. Доктор ответил, что нет никакого способа узнать наверняка и сказал, что, возможно, три года, а может, и немного дольше.

Получив эту удручающую новость, Меркьюри сразу же обратился к двум специалистам. Доктор Ричард Стотон, дерматолог в больнице Lister Hospital на Челси-Бридж-роуд, который также был дерматологом ее величества Королевы Елизаветы II, начал лечить саркому Капоши Фредди, которая быстро распространилась и образовала множество очагов поражения кожи на лице и теле Меркьюри. Сначала их лечили инъекциями – местной химиотерапией, радиацией или удаляли хирургическим путем. В результате этих процедур контур его лица в течение следующих нескольких лет немного изменится. Наряду с доктором Стотоном Фредди также лечил доктор Брайан Газзард, один из самых известных специалистов по СПИДу в Великобритании. Газзард, впервые встретивший Меркьюри у себя дома, не знал его как поп-звезду и, открыв ему дверь, прошептал: «Я не знаю, чем вы занимаетесь, но вы, очевидно, довольно успешны в этом» [653] ‘Freddie Mercury & Queen: Technologies of Genre and the Poetics of Innovation’ by Barry C. Pomane, University of Western Ontario, 2009. .