Р Гэдни - Говорит Альберт Эйнштейн

Альберт жалуется на сильные боли в животе. Врачи диагностируют у него аневризму брюшной аорты. Вместе с Элен Дюкас он отправляется в Сарасоту, к югу от Тампы, на побережье Флоридского залива, чтобы отдохнуть и восстановить силы.

В Принстоне к Альберту присоединяется сестра Майя. Она эмигрировала в Соединенные Штаты в 1939 году, несмотря на то что ее муж не смог поехать с ней из-за болезни. Он остается у родственников в Женеве, где умирает в 1952 году. Майя живет вместе с Альбертом на Мерсер-стрит, но в 1946 году из-за инсульта и артериосклероза оказывается прикована к постели.

Майя умирает в 1951 году в возрасте семидесяти лет.

Альберт продолжает посещать институт. Его коллеги заботятся о нем, и он очень рад получить от них подарок — радио AM/FM и проигрыватель.

Он полностью поседел. Лицо изрезали глубокие морщины. Глаза слезятся. Пальцы сгибаются с трудом, а потому играть на скрипке больше невозможно.

Альберт пишет Максу Борну: «Как правило, меня считают чем-то вроде ископаемого. Я не считаю эту роль столь уж неприятной, поскольку она очень хорошо соответствует моему темпераменту… Я просто получаю удовольствие, давая во всех случаях больше, чем получаю, не принимаю всерьез ни себя, ни поступки большинства, не стыжусь своей слабости и своих пороков и, конечно, со спокойствием и юмором принимаю все таким, какое оно есть».

Посольство Израиля

Вашингтон

17 ноября, 1952 год

Уважаемый профессор Эйнштейн,

предъявитель сего письма — доктор Давид Гойтейн из Иерусалима, который в настоящее время служит полномочным министром нашего посольства в Вашингтоне. Он хочет задать вопрос, с которым меня попросил к Вам обратиться премьер-министр Бен Гурион, а именно: приняли бы Вы пост президента Израиля, если бы это было предложено в результате голосования в израильском парламенте? Положительный ответ подразумевал бы переезд в Израиль и принятие израильского гражданства. Премьер-министр уверяет меня, что в этом случае правительство и те, кто прекрасно осознает значимость Ваших трудов, обеспечили бы Вам полную свободу и необходимые условия для проведения важной научной работы.

Г-н Гойтейн сможет предоставить Вам любую необходимую информацию относительно вопроса премьер-министра.

Вне зависимости от Вашего решения, я был бы очень рад иметь возможность вновь побеседовать с Вами в ближайшие дни в любом удобном для Вас месте. Мне понятны обеспокоенность и сомнения, высказанные Вами этим вечером. С другой стороны, вне зависимости от ответа, мне бы очень хотелось, чтобы Вы поняли, что своим вопросом премьер-министр выражает свое глубочайшее уважение, которое израильский народ испытывает ко всем гражданам нашей страны. К этим словам почтения мы бы хотели добавить, что Израиль — небольшое государство по своим географическим масштабам, но способно на величие, представляющее собой возвышенные духовные и интеллектуальные традиции, которые еврейский народ накапливал благодаря лучшим умам и сердцам как в старину, так и в современную эпоху. Наш первый президент, как Вы знаете, научил нас видеть, какие широкие возможности нам уготованы, на что Вы сами часто обращали наше внимание.

Таким образом, несмотря на то, каким будет Ваш ответ на этот вопрос, я надеюсь, что Вы благородно будете думать о тех, кто его задает, и оцените благородные цели и мотивы, которые вдохновили их подумать именно о Вас в этот важный период в истории нашего народа.

С наилучшими пожеланиями,

На что Альберт отвечает:

Я тронут предложением правительства Израиля и в то же время расстроен и огорчен тем, что не могу его принять. Всю свою жизнь я имел дело с объективными вещами, посему не обладаю ни естественной предрасположенностью, ни опытом надлежащего взаимодействия с людьми и выполнения официальных функций. По одним лишь этим причинам я неподходящая кандидатура для исполнения обязательств такого высокого уровня, даже несмотря на то, что я еще не так слаб в силу возраста. Я еще больше опечален этими обстоятельствами, поскольку с тех пор, как мне стало известно о тяжелом положении нашей нации по сравнению с другими, между мной и еврейским народом установилась крепкая связь.

Проходит двадцать лет с тех пор, как нацисты жгли книги возле здания Берлинской государственной оперы. Среди них были книги Манна, Цвейга, Ремарка, Жида, Хемингуэя, Гейне, Фрейда, Маркса, Ведекинда, Набокова, Толстого, Эйнштейна.

Комитет по расследованию антиамериканской деятельности не спешит побеседовать с Альбертом. Но Альберт и сам не прочь сразиться с инквизиторами.