Притворилась еврейкой
И когда в душе метель
Бестелесной тонкой змейкой
Прокралась в мою постель
Ах, по небесным грядкам
Ах, плыли без оглядки
Эй, что там за крылами?
Камень…
И репейником под сердце
Привязалась к нам постель
Диким вепрем в тыщу терций
Разлечусь на сто частей
Ах, по небесным грядкам
Ах, плыли без оглядки
Эй, что там за крылами?
Камень…
И ворвавшись криком звонким
Прямо в Божью карусель
Буду помнить лишь о том,
Как целовал твою постель
Ах, по небесным грядкам
Ах, плыли без оглядки
Эй, что там за крылами?
Камень…
«Побереги себя»
В общем-то, песня «Побереги себя» времени клуба «Декаданс». Причем, в то время, в начале двадцатого века, действительно, было жутко модно все «декадансное»: весь этот алкоголизм, промискуитет и предательство всего декаданса начала века: даже не по отношению к стране, а по отношению друг к другу.
Все это было воспето: то есть все то, что было не советским, было героизировано. Вот почему было прикольно быть похожим на декадентов…
Я допиваю твой чай, я упираюсь лбом в стол
Ты замечаешь, ту часть в моих глазах, где столько…
Но что-то не то. Что-то не то
Я мог списать тебе небо на праздничный стол
Ты понимаешь, что кто бы я не был,
Я кто-то не тот. Я кто-то не тот
И если позже проснуться к последней весне
Не обещая вернуться до самых теплых дней
И не теряя надежды, и даже не любя
Я буду верным и нежным, но ты побереги себя
Побереги себя, побереги себя, побереги себя
Я замыкаю замок, я досчитаю до ста
И посчитай хоть до самого неба
Здесь что-то не так. Здесь что-то не так…
Я возвращаюсь на миг, я упираюсь лбом стол
Ты открываешь глаза – я дома
Но что-то не то. Что-то не то
И если что-то сроднилось на кончик иглы
Я понимаю что силой не сделать той игры
И не теряя надежды, и даже не любя
Я буду верным и нежным, но ты побереги себя
Побереги себя, побереги себя, побереги себя
Я допиваю твой чай, я упираюсь лбом в стол
Ты замечаешь, ту часть в моих глазах, где столько
Но что-то не то. Что-то не то
«Осень»
Под осенним деревцем засиделся день
Крашенным индейцем с думой набекрень
Он наверно брошенный не в своей стране
Странный и непрошеный для меня вдвойне
Я достану зеркало, гляну со спины
Пристыдился беглый, сгинет до весны
По лугам пасленовым, по чудным лесам
Побегут влюбленные, как по небесам
«Любовь»
Помню, как писал ее в ночи… Красивая песня о чувствах.
Упала ночь, и мир уже не тот
Ночной полет над крышами юнцов
Глаза отцов, не знавших про нее
Любовь
Кому-то жаль душевной тишины
Кому-то мало скомканного тела
Ты не сумел, она не захотела
Любовь
И если жить, то верно для нее
И если быть, то верно уж не с телом
Вы не сумели быть вдвоем
Какая смелость!
«Саша и бабочка»
Песня, которую под Вертинского написал, которую потом часто меня просили где-нибудь в солянках спеть…
Ты светилась на сладостном подиуме
И лаская хрустальный бокал,
Ты сказала: «Какой ты уродливый»
Ты смеялась ужимкам зеркал
И безумною бархатной бабочкой
Ты качалась на кольцах гардин
Я боялся и ветра и лампочки
Я боялся остаться один
Я щелкунчик безропотной нежности
Расщепляя твой юный орех
Я почти что достиг бесконечности
Расточая Божественный грех
И неважно, чем все это кончится
Кто придет за тобой и за мной
Я совсем не терплю одиночества
Мне все сходно, лишь только б в иной
И потом с беспредельною ясностью,
Оказавшись в глубоких мирах,
Буду помнить, что ты в безопасности
В табакерке лелея твой прах
В лунном свете злаченные ноженьки
Расплескали волшебный покой
Ты шепнешь мне тихонько: «Ты – Боженька»
Хоть совсем некрасивый такой
«Луна»
Куда-то я летел, смотрел в иллюминатор и сочинил вот это все. Удивительно сейчас, наверно, быть молодым, который не знает, что были такие искренние отношения у людей, были еще самолеты, где тебе стюардесса вина давала, покурить, вписаться, и как-то же не жаловались на здоровье. Как-то же мы выжили в таком вредном мире.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу