Дмитрий Морозов - О них не упоминалось в сводках

Ночь мы провели на наблюдательном пункте батареи.

На других участках обороны дивизии было спокойно. Противник не пытался больше форсировать реку. Но наша разведка все время доносила о сосредоточении большого количества немецких войск вдоль шоссе Кричев — Пропойск.

Утром 1 августа правее от нас немецкие войска перешли в наступление из района Кричев — Мстиславль в направлении на Рославль. В штаб дивизии стали поступать тревожные сведения. К вечеру следующего дня Рославль оказался в руках врага. Командир дивизии совещался с Семеновым, Елшиным, Опытовым — что предпринять в сложившейся обстановке, при открытом правом фланге?

Было решено обороняться на занимаемом рубеже до последней возможности.

Почти ежедневно немцы проводили разведку боем на правом фланге нашей дивизии. Эти вылазки успешно отражались, но они вызывали тревогу. Чтобы усилить оборону, сюда передвинулся весь 111-й полк.

О событиях возле Рославля мы знали мало. К нам доходили только отрывочные сведения о том, что дальнейшее наступление противника на восток приостановлено. Это радовало нас и вселяло надежду. Мы верили, что дивизия удержит свой рубеж на берегу Сожа.

6 августа гитлеровцы после артиллерийской подготовки перешли на правом фланге дивизии в наступление и к часу дня захватили плацдарм на берегу реки против Устья.

Бой шел севернее населенного пункта Веприн. 111-й стрелковый полк с частью сил разведбатальона, поддержанный огнем дивизиона 84-го артполка, с трудом отражал вражеские атаки. Наблюдательный пункт командира дивизиона капитана Лубинского я разыскал около мельницы. В километре отсюда, за нескошенным полем, начинался лес, занятый противником.

— Что, помогать приехал? — вместо приветствия сказал Лубинский и, как бы оправдываясь, добавил: — Вот, пришлось отойти. Фашисты лезут напролом. Подбросили бы сюда парочку дивизионов да снарядов побольше…

— А где их взять? В дивизии только один ваш полк и остался. Семнадцатый артполк и батареи из других дивизий ушли.

— Пехота требует усилить огонь, а у меня всего шесть орудий.

Лубинский рассказал, что, когда фашисты начали переправу, два огневых взвода были выдвинуты на прямую наводку. Орудийные расчеты стойко держались до последнего снаряда. Немецкие автоматчики наседали и с фронта и с флангов. Артиллеристы отбивались огнем винтовок, пока не кончились патроны. И только тогда отошли. На покинутых огневых позициях осталось четыре орудия. Вывезти их было невозможно: лошади попали под минометный огонь и погибли.

— Дрались наши отчаянно! — закончил Лубинский. — Без потерь в такой схватке не обойдешься. Вот так и таем, как снег весенний.

Впереди шла перестрелка. На поле, где залегла пехота, то и дело рвались немецкие мины. Две батареи неполного состава вели ответный огонь по опушке леса. Мимо нас по тропинке проносили раненых бойцов.

— Ориентир три, влево семьдесят: в роще накапливается противник! — громко доложил разведчик, наблюдавший в стереотрубу.

В бинокль хорошо было видно, как в редком перелеске сосредоточивались вражеские солдаты. Они мелкими группами перебегали туда из леса через полосу высокой ржи.

— Хотят атаковать во фланг нашего батальона, — решил Лубинский.

— А что, если ударить туда прямой наводкой? — предложил я. — А потом с закрытых позиций добавить.

— Неплохо получится, — согласился командир дивизиона.

Вскоре две 122-миллиметровые гаубицы стояли на огневой позиции метрах в двухстах от мельницы. Командир взвода подал команду. Тяжелые снаряды обрушились на врага, рощу заволокло клубами дыма, над которыми взлетали обрубки деревьев и комья земли. Пушечная батарея дивизиона начала бить осколочными гранатами, отрезая путь выбегавшим из рощи гитлеровцам. Через несколько минут стрельбу прекратили. Огневой взвод быстро снялся и уехал на основную позицию.

Лубинский предложил командиру стрелкового батальона занять рощу и тем самым обеспечить фланг. Через несколько минут эта задача была выполнена. Но противник обрушил на рощу минометный огонь. Одновременно фашисты открыли стрельбу по нашему наблюдательному пункту и по всему району, прилегавшему к мельнице. Пришлось переменить место.

В сумерках дивизион вел стрельбу по переправе, но результатов мы не узнали, так как река и подходы к ней не были видны нам. С наступлением темноты перестрелка прекратилась. Немцы, боясь ночных контратак, освещали местность ракетами.