Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Вольф мог быть уверен: симпатии его друзей, особенно тех, которые вместе с ним сражались по одну сторону линии фронта, в одних рядах, — были на его стороне.

В конце 1995 года из Германии пришла хорошая весть: решением Конституционного суда дела в отношении Вольфа и других граждан бывшей ГДР подлежат прекращению, поскольку они действовали по законам существовавшего тогда государства.

К середине 70-х годов правящие круги западных стран и прежде всего США окончательно определились в своей стратегической линии в отношении Советского Союза. Они пришли к выводу, что путем только внешнего воздействия, каким бы сильным оно ни было и какие бы формы ни приобретало, глобальных задач по Советскому Союзу и другим социалистическим странам решить невозможно. Единственным оставался путь подрыва изнутри.

На этот счет разведка получала достоверные данные. Да, собственно, такой расчет особенно и не скрывался. Трудностей в социалистических странах действительно было немало, да их еще и искусственно раздували, так что почва была вполне благоприятной. Ну а приход к власти Горбачева и вовсе предопределил исход дальнейшей борьбы.

У нашей системы, как оказалось, была своя ахиллесова пята: мы были абсолютно беззащитны перед лицом предательства в высшем эшелоне власти. Так что теперь приходится только отдать должное западным стратегам — в выборе средств они не ошиблись.

В то же время советская разведка стала получать данные о том, что спецслужбы США и некоторых других капиталистических стран приступили к созданию сети агентов влияния в советском обществе. Это была целая программа действий, рассчитанная на длительный период.

Американцы, да и не только они, приобрели огромный опыт в культивировании своего влияния во многих странах. Но на первое место по уникальности и масштабам таких акций несомненно следует поставить Советский Союз. Со временем эта работа стала проводиться уже в открытую, без какого-либо камуфляжа.

В течение ряда лет разведка регулярно информировала об этом руководство страны, предупреждала о назревании негативных тенденций и процессов у нас в стране и в бывших социалистических странах, наглядно демонстрировала роль, которую играли при этом спецслужбы западных государств. Разведка, в частности, вовремя заметила использование Западом, в том числе и его спецслужбами, таких факторов, как национализм; обращала внимание на целенаправленные попытки оказания влияния на интеллигенцию, заигрывания с нею; заостряла внимание и на деморализующих армию договоренностях в военно-политической области, и на многом другом.

Картина, особенно взятая в комплексе, получалась очень тревожной. Обо всем этом разведка достаточно полно и объективно информировала руководство КПСС и Советского государства.

Беспокойство проявляли и наши друзья, но их обращения к советскому руководству неизменно наталкивались на глухую стену непонимания, вернее, нежелания понять, к чему ведут эти опасные тенденции. Все это оставляло на душе тревожный осадок, особенно в свете носящей чрезвычайный характер информации, которую в 1990 и 1991 годах нашей разведке удалось получить сразу из нескольких источников… Но об этом речь пойдет ниже.

И в бытность свою в разведке, и позже, на посту председателя Комитета госбезопасности СССР, считал необходимым знать, с кем персонально мы имеем дело на противоположной стороне. И конечно, первостепенным в этом плане и тогда, и сейчас было американское направление. В хронологическом порядке, по времени пребывания на посту президента США, остановлюсь на трех хозяевах Белого дома — Картере, Рейгане и Буше. Все они разные фигуры, но общее у них одно — биологическая приверженность американскому общественно-политическому строю, абсолютная верность интересам Вашингтона, врожденный антисоветизм. Впрочем, с другими качествами и особенностями на высший государственный пост у себя на родине они и не попали бы, будь хотя бы семи пядей во лбу. Пожалуй, в этом отношении поучительно провести сравнение между ними, с одной стороны, и Горбачевым и Ельциным — с другой, а также порассуждать о том, во что вылилось, к примеру, для Российского государства пребывание этих личностей на исторической сцене.

…Президентство Картера с точки зрения интересов Советского Союза было периодом надежд и разочарований. В ходе предвыборной кампании Картер, казалось, последовательно отстаивал необходимость разрядки, выступал за развитие отношений между США и СССР, правда, подчеркивал, что они не могут быть «краеугольным камнем американской дипломатии». Более того, отмечал, что в переговорах с Россией следует быть непреклонным, не полагаться на заверения русских, активнее использовать экономические рычаги. Картер в качестве основы отношений США с любой другой частью света выдвинул тезис заинтересованности, что в общем-то звучало не агрессивно и вполне укладывалось в рамки здравого подхода к международным проблемам. Тогда Вашингтон еще не оправился от влияния вьетнамского синдрома, и Картер не скрывал этого. Он не казался воинствующим политиканом, что, видимо, объяснялось и тем, что в большую политику Картер только начал входить. Ведь после Эйзенхауэра он был первым президентом, ранее вообще не избиравшимся в конгресс.