Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

События многократно подтвердили правоту подобной точки зрения. От Соединенных Штатов мы продолжаем получать зерно в счет предоставляемых кредитов, на обычных коммерческих условиях; поступает гуманитарная помощь, не имеющая сколько-нибудь существенного значения; страны СНГ приняты в Международный валютный фонд, что позволит открыть, в частности, для России новое кредитное направление. Но главное, жизненно важное для нас остается еще только в перспективе. Речь идет о торговых отношениях без дискриминации, беспрепятственном получении новейших технологий, создании на этой основе современного промышленного производства.

Международный валютный фонд — это не спасение и даже не помощь. Участие в нем, получение кредитов связано с политическими и экономическими условиями, ущемляющими независимость; кредиты подлежат возврату с процентами, и приходится это делать, как правило, в самый неподходящий момент.

В результате крайне невыгодного торгового обмена Россия и другие страны СНГ являются для США солидными источниками валютных поступлений. С развитыми западными странами нам пока нечем расплачиваться, кроме как сырьевыми товарами. Хотя в последние годы своего существования Советский Союз близко подходил к тому, чтобы начать продажу в значительных объемах ряда промышленных изделий, таких как отдельные типы самолетов, космическое оборудование, станки, промышленные товары потребительского назначения и другие.

Критикуя все и вся, в том числе наши производственные возможности, мы сами подрубали свою репутацию, тем более что наряду с этим нашими же руками разрушалась собственная промышленность, губились предприятия, которые еще совсем недавно находились на высоком современном уровне.

За последние десять лет самый сильный удар был нанесен по так называемому военно-промышленному комплексу. Да, исторически сложилось, что в Советском Союзе это была наиболее развитая часть промышленности. Ее создание требовало немалых затрат, но ведь ясно и другое — военно-промышленный комплекс позволял нам получать значительные валютные доходы, которые покрывали существенную часть импортных затрат.

В торговле оружием длительное время нами допускался серьезный просчет. В силу неоправданных, даже порочных взглядов на экспорт шли далеко не новейшие виды вооружений и военной техники. И тем не менее заказов поступало немало. Если бы мы отказались от крайне невыгодных нам и нашим партнерам взглядов на продажу оружия и пустили на экспорт новейшие виды военной техники (может быть, за редким исключением), то нетрудно предположить, насколько мы укрепили бы свои позиции на внешнем рынке оружия.

Что касается морально-политического аспекта этой проблемы, то ведь речь идет об обычных видах вооружений, которыми широко торгуют все страны, имеющие такую возможность. Кстати, этот подход освободил бы нас от необходимости производить запчасти к устаревшим видам боевой техники (а это всегда создавало для нас массу проблем — нехватка запчастей, дороговизна их производства, вечная задержка с поставками). Кроме того, прежний подход бил по нашему престижу, так как наша неновая техника по своему уровню нередко и естественно отставала от аналогов западных стран.

Китай проявлял постоянный интерес к закупкам военной техники в Союзе, а позже в России. Упускать такую возможность было бы для нас непростительным просчетом, да и есть ли у нас политические основания или мотивы для уклонения от этого? Конечно, решение этого вопроса должно быть составной частью нашей глобальной военно-политической доктрины.

Помимо миллиардных прибылей (обеим сторонам есть чем взаимовыгодно расплачиваться друг с другом) сделки дали бы мощный толчок развитию политических и иных отношений с Китаем, а это способствовало бы стабильности не только в этом регионе, но и в мире и укреплению наших позиций на Дальнем Востоке. Желание китайской стороны пойти на широкие военные закупки, возможно, скрывает в себе готовность к развитию российско-китайского военного сотрудничества.

Основания полагать так весьма серьезны. Геополитические изменения, которые произошли и свидетелями которых мы еще можем стать, заставляют китайцев серьезно подумать над своим положением в мире — оно не упрочилось до гарантированного уровня, хотя Китайской Народной Республике по ее параметрам нечего опасаться. Но это сегодня…

Не меньше оснований задумываться над своим положением в мире и у России: она мучительно и не без ущерба для себя переживает период перехода от состояния великой державы к положению государства отнюдь не первого порядка. Развитие сотрудничества Китая с Россией не предполагает какого-либо ограничения ее отношений с другими странами, кроме Тайваня. Поэтому каких-либо противопоказаний здесь не просматривается. Напротив, новые акценты в отношениях России и других стран СНГ с миром, новые приоритеты — вот одна из причин, вынуждающих Китай идти на адекватные шаги.