Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Подобная пропаганда имела успех хотя бы потому, что у основных действующих лиц перестроечного процесса — Горбачева, Яковлева — действительно не было четкой программы перемен, совершенствования, развития. Их действия носили импульсивный характер, несли разрушение, не содержали понятных людям созидательных целей. Поэтому и так называемые демократы, и вдохновители перестроечного процесса в сути своих устремлений и действий сошлись.

И те и другие стояли на позициях разрушения политической системы, экономического механизма, идеологии и методологии государственного устройства. Если «демократы» совершали прямые нападки на КПСС и не скрывали своей цели — разрушения партии, то Горбачев и Яковлев подрывали ее изнутри, подготавливая планы раскола, создания на ее основе по меньшей мере двух партий: одной — «догматической», коммунистической, следовательно, не их партии, другой — социал-демократической, под себя.

К середине 1991 года Горбачев и Яковлев сошлись в основополагающем: вместо КПСС должна быть другая партия, социал-демократическая, встроенная в многопартийную структуру. Это общее в идеологии, замыслах и практической деятельности Горбачева и Яковлева, с одной стороны, и представителей «демократического движения» — с другой привело к тому, что весной 1991 года нападки на Горбачева, как по команде, практически прекратились. Будучи во главе государства и партии, он искусно выполнял роль разрушителя, что полностью отвечало устремлениям заинтересованных в этом сил в Советском Союзе и за его пределами.

В Комитет госбезопасности и в его местные органы поступала оперативная информация на этот счет, она не вызывала сомнений. Я стремился докладывать ее Горбачеву, в чем мне помогал Болдин. Делился этими сообщениями с Шениным. Явно просматривалась зловещая роль Яковлева.

Последний в беседах со своими единомышленниками все чаще стал ссылаться на свои договоренности с Горбачевым. Мои попытки поговорить с Горбачевым заканчивались или пустыми отговорками, или уклончивыми обещаниями разобраться. Неискренность Горбачева сомнений не вызывала. Лидер партии действовал против партии, президент Союза разрушал Союз.

Яковлев же набрал силу, расставлял своих друзей-«демократов» на ключевые посты прежде всего в средствах массовой информации, все больше наглел, бил своих противников, политически уничтожал их.

В 1989 году обострились отношения Яковлева с Лигачевым, и в СМИ началась травля последнего. В 1990 году осложнились отношения Яковлева с Рыжковым, и контролируемое Яковлевым телевидение обрушилось на Рыжкова. К 1991 году антисоветчики довели до нужной «кондиции» Горбачева, и печать оставила его в покое. Можно привести и другие примеры.

По мере развития так называемых перестроечных процессов в стране появлялось все большее число разнообразных политических, общественных течений, заметных деятелей, возглавлявших их или принимавших в них активное участие.

В 1989 году впервые дало о себе знать пока неприметное, неширокое движение, которое возглавил Владимир Вольфович Жириновский. Образованная им Либерально-демократическая партия сначала не привлекала большого внимания и, казалось, совсем затерялась среди группы небольших общественных течений и партий, которые не делали и вряд ли сделают, как тогда казалось, погоду в политической жизни Советского Союза. Но если не выделялась партия в целом как таковая, то все громче начал заявлять о себе ее лидер Жириновский. Он давал эффектные интервью, выступал со статьями, привлекавшими к себе внимание, делал резкие, неординарные заявления.

Но, пожалуй, один аспект обращал на себя внимание — это подчеркиваемый патриотизм Жириновского и стремление видеть Родину могучей, сильной во всех отношениях, готовность и желание добиваться этого. Деятельность Жириновского, его партии не привлекала внимания КГБ СССР с точки зрения безопасности государства, потому что ничего противоправного в ней не было. Критика в адрес властей, высшего руководства центра была не вызывающей, не содержала каких-то настораживающих нападок, хотя заявка на серьезное место в общественной жизни страны со стороны Либерально-демократической партии, ее лидера Жириновского не могла не привлечь внимания своей размашистостью и претензией на ведущую роль.

В начале 1991 года Жириновский обратился ко мне как председателю Комитета госбезопасности с просьбой принять его и представителей некоторых других партий для беседы по проблемам, которые, по его мнению, заслуживают внимания и небезразличны для государства.