Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

При объективном, всестороннем анализе нетрудно прийти к выводу, что советские интересы в полной мере совпадали с интересами этого региона в целом и с интересами каждой страны, входящей в него.

Советский Союз не строил и не собирался строить взаимоотношения с Афганистаном в ущерб развитию его связей с другими странами. Другое дело, если какая-нибудь держава вознамерилась бы преследовать далеко идущие цели установления политического или экономического господства над Афганистаном. Тогда Советский Союз, разумеется, не мог бы оставаться в стороне.

Было бы наивно объяснять политику Советского Союза в отношении Афганистана имперскими замашками. Даже представители влиятельных политических кругов в Афганистане хорошо понимали, что суть политики Советского Союза ни в коей мере не противоречит коренным интересам афганского народа, его чаяниям и надеждам, его желанию идти по пути прогресса во всех областях жизни.

Вопрос о том, что будет с Афганистаном после нашего ухода — удержится ли там режим Наджибуллы, или на смену ему придет другой, — не мог, конечно, не волновать советскую сторону. Позади было почти десять лет войны, счет за которую мы оплачивали прежде всего невосполнимыми людскими потерями, явными политическими издержками, материальными расходами.

Неотступно стоял вопрос: если в Кабуле после нашего ухода режим все же поменяется, то каким он будет — дружественным (пусть даже просто лояльным) или враждебным Советскому Союзу?

Принимая решение о выводе войск, советское руководство, естественно, исходило из важности сохранения своего южного соседа на дружественных нам позициях. Намерения бросить Афганистан на произвол судьбы открыто никто не проявлял, хотя определенный разброс во мнениях, разумеется, присутствовал. В итоге все же было признано необходимым продолжать и далее оказывать Наджибулле всестороннюю помощь, сведя при этом к минимуму людские потери с нашей стороны. Такой позиции, по крайней мере внешне, долгое время придерживался и Горбачев.

Отдельно стоит остановиться на линии поведения в этом вопросе А. Яковлева. Он и здесь держался особняком. С самого начала его позиция сводилась к следующему: немедленно и без каких бы то ни было условий вывести наши войска из Афганистана, а там — будь что будет! Любопытна и тактика достижения этой цели.

До вывода войск Яковлев говорил, что наш уход можно было бы компенсировать увеличением поставок военной техники и снаряжения («Сколько надо, столько и дадим!» — с жаром повторял он), обеспечением проводки конвоев по афганским дорогам и даже оказанием воздушной поддержки с территории Советского Союза. Он высказывался за создание на территории Афганистана военных баз и учебных центров.

Но это были только слова! Самое главное для «идеолога» перестройки было добиться вывода наших войск из Афганистана, а затем бросить на произвол судьбы эту страну, а заодно с ней и интересы Советского Союза. А ведь не мог Яковлев не отдавать себе отчета в том, что Афганистан в случае такого предательства с нашей стороны станет легкой добычей для своих собственных, да и наших общих противников!

Женевские переговоры и соглашения по Афганистану, предусматривавшие полный вывод советских войск к 15 февраля 1989 года и одновременное прекращение военных поставок из Советского Союза, Пакистана и других стран, с самого начала были лишь ширмой, видимостью конструктивного решения проблемы, слабо прикрытым желанием сохранить наше лицо в условиях полной политической капитуляции.

Советская сторона послушно выполняла и даже старательно перевыполняла условия женевских соглашений, в то время как американцы всем своим поведением доказывали, что свои собственные обязательства они попросту игнорируют и ждут лишь одного — скорейшего и окончательного ухода наших войск из Афганистана.

Соединенные Штаты Америки шли к своим целям в Афганистане прямым путем, особо их не скрывая. Цель у них была свергнуть режим Наджибуллы и привести в Кабул правителей другого толка, которые отвечали бы в полной мере интересам западных стран и ни в коей мере не интересам Москвы.

Надо вещи называть своими именами. Москва предала своих афганских друзей, они, естественно, были вынуждены прекратить борьбу, но мир в Афганистане, как и предполагалось, не наступил.

Почти все политики, особенно специалисты по афганской проблеме, предрекали, что после того, как советские войска уйдут из Афганистана, а народный режим Наджибуллы будет брошен, не только Кабул, но и весь Афганистан превратится в одно кровавое месиво, в котором будут перемалываться судьбы целых народов, тысячами гибнуть ни в чем не повинные люди. Так оно и произошло.