Михаил Погодин: Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи, героя Эйлау и Бородина и безжалостного покорителя Кавказа

Пользуясь благоволением императора Александра, находившего большое удовольствие читать его письма к П.А. Кикину, П.И. Меллер-Закомельскому и другим приятелям, Алексей Петрович, ненавидевший просить о чем-либо для себя, нередко исходатайствовал этим путем аренды и разного рода денежные награждения достойным лицам, о недостаточности состояния которых никто не решался доводить до сведения его величества. Хотя Ермолов испытал в течение своей жизни весьма много неприятного, но это не оказало никакого влияния на его неизменно веселый нрав. Взор мой не может не остановиться на этой светлой личности, нередко и довольно грубо заблуждавшейся и не лишенной, без сомнения, больших недостатков и слабостей, но вполне искупившей все это теплотою души и замечательною любовью к общественному благу. Хотя судьба не дозволила ему, совершив ряд кампаний, одержать самому большие победы; его решительность и проницательность, выказанные им в самые критические минуты великих войн и коим наша армия была не один раз обязана своим спасением, примерная и столь редко встречающаяся бережливость относительно казенных денег и людей, умение увлекать за собою тысячи людей одними высокими качествами ума и сердца и побуждать их к благотворной деятельности справедливо стяжали ему завидную славу и искреннее уважение современников. Ни один почти начальник не внушал, подобно А.П. Ермолову, своим подчиненным такого глубокого уважения, безграничной преданности и боязни ослушаться его приказаний.

Если мы, современники и очевидцы магического действия, производимого в наших войсках одним именем Ермолова, были глубоко удивлены необычайною популярностью, коею он всегда пользовался, то наши потомки будут вправе думать, что известие о том если не вымышленно, то, по крайней мере, весьма преувеличенно; самые враги его, бывшие не раз свидетелями необыкновенной любви и преданности, питаемых к нему войсками, не могут отрицать этого обстоятельства. Достойно удивления то, что хотя Ермолов уже давно не стоит в рядах нашей действующей армии, но доселе одно появление его среди наших войск и в особенности среди своих старых подчиненных возбуждает по-прежнему неимоверный и безграничный восторг. Я сохранил у себя несколько копий с писем, писанных Ермолову некоторыми из его подчиненных перед самою их кончиной, когда они не имели уже нужды говорить ничего другого, кроме истины. Все они оканчиваются молитвою к Богу: да продлит и благословит Он его жизнь и командование. Я бы сам тому не поверил, если бы не был свидетелем многих подобных случаев и не имел бы у себя в руках письменных документов, подтверждающих это; а потому все мною здесь сказанное не есть лишь восторженный панегирик человеку, коему судьба столь рано преградила путь к вящим заслугам отечеству и который мог бы образовать много истинно полезных военных людей.

Алексей Петрович приобрел, наперекор многочисленным врагам своим, редкую популярность человека, в коем ныне никто не нуждается для каких-либо своекорыстных целей. Будучи всегда поклонником красоты, он тем не менее всегда чуждался дамского общества, предпочитая мужскую компанию, и, будучи современником всего совершавшегося в России в течение более полустолетия, Алексей Петрович, употреблявший некогда свой замечательный дар слова на одушевление воинов, увлекает им ныне многочисленных стекающихся к нему посетителей. Литература и поэзия составляли всегда истинное наслаждение Алексея Петровича, знающего наизусть много стихотворений. Надо присовокупить, что Алексей Петрович, не могший не сознавать в себе способностей, был всегда одарен большим честолюбием, что не укрылось от проницательного князя М.И. Кутузова, который сказал о нем в конце 1812 года следующее: «Он прирожденный командующий». Не почитая себя администратором, он никогда не был преисполнен того ложного и неуместного самолюбия, которое не дозволяет сознаваться в ограниченном круге своих познаний и прибегать за советами к более сведущим подчиненным; напротив того, чистосердечно сознавая в себе отсутствие административных сведений и совершенное непонимание финансовых вопросов, он любил поучиться у специалистов, хотя бы они были его подчиненные, к коим он иногда и при всех своих способностях и большом уме нередко простирал свою доверенность слишком далеко; верно оценивая умом своим способности других людей, он нередко заблуждался насчет нравственных качеств окружавших его лиц.