Роман Грачев - Развалины часовни

Эти часы, что на фото, абсолютные рекордсмены. Им идет пятый год. Побывали со мной в самых разных переделках, выживали в экстремальных ситуациях, когда я и сам выживал лишь чудом, тонули, бились, но шли. И вместе с ними куда-то шел я. Наощупь, но шел.

А год-полтора назад села батарейка. Я собирался ее поменять, но как-то все мимо часовщика ходил, а потом и вовсе забыл. Полтора года мои самые стойкие часы покрывались пылью.

И что вы думаете?

Да-да, жизнь словно остановилась (подробностей не будет, не ждите).

Может быть, все это чушь. Всего лишь бездушная штучка, состоящая из шестеренок, винтиков-шпунтиков и трех стрелок на циферблате. А вдруг нет?

В общем, сегодня я решил их завести. Мастер, содравший с меня 250 рублей за замену батарейки, дал двухлетнюю гарантию.

Время, вперед.

Во фразе «хочу вернуться домой» очень много смыслов и оттенков. Самый простой — после работы сесть в машину и доехать, попутно заглянув в супермаркет за продуктами для ужина. Элементарно и буднично.

Далее — затосковать в отпуске на море или в командировке, собрать чемодан и сесть в самолет (на поезд), чтобы вернуться в родные палестины.

Следующая стадия — экстремальная. Проснуться в чужой постели, офонареть от содеянного и в панике и ужасе, раздираемым чувствами вины и безмерной любви, мотануть по адресу прописки.

Еще: понять, что совершил ошибку, покинув семью, распрощаться с временным пристанищем (или временным партнером) и побитой собакой поплестись назад.

И, наконец, апофеоз…

Вернуться к себе. На базу. Домой. А дом там, где сердце.

Самый сложный вариант, мне кажется.

Позвонили в дверь. Я обычно не открываю. В подъезде есть домофон, а у меня есть мобильник. Те, кто без предупреждения нажимает кнопку дверного звонка, едва ли меня заинтересуют. Скорее всего, это либо торговцы молодым картофелем, либо кандидаты в депутаты райсовета, которым до зарезу необходимо мое благословение на царствование.

Но этот звонок застал меня крайне расслабленным и потерявшим бдительность. Я выходил из ванной, свежий, бодрый, в прекрасном расположении духа. Отчего бы, думаю, не открыть дверь незнакомым людям. Может, им помощь нужна, может, на электросчетчики хотят взглянуть. Тем более что звонили очень уж настойчиво, будто имели основания подозревать мое присутствие.

Шел к двери и напевал что-то из Паваротти, хотя по-итальянски знаю только «грация» и «спагетти». Открыл. Две молодые, лет по двадцать с копейками, девушки. Улыбаются мне так, словно ждали встречи всю свою сознательную жизнь. А я, грешным делом, когда вижу таких умильных девушек, немного тушуюсь. Возрождается что-то в душе, хочется писать стихи. Почему так странно устроен мужчина, скажите на милость?

В общем, стоят, смотрят, хлопают ресничками. Смотрю и я, ожидая реплики. И дожидаюсь:

— Здравствуйте! Можно задать вам один вопрос? Верите ли вы, что добрая книга может помочь построить крепкую семью?

И показывает обложку с распятием. Я в ту же секунду сдуваюсь, как плохо перевязанный воздушный шарик.

Чудны дела твои, Господи. Девушка, едва получившая право голосовать, с Библией в руках на лестничной клетке пытается раскрыть секрет семейного счастья. Милая, я бы поговорил с тобой лет через двадцать. Или тридцать. Впрочем, не уверен, что и тогда буду готов к разговору.

— Не сегодня, — отвечаю я.

— Но сегодня же воскресенье! День, когда хочется думать о духовности.

— Я бездуховен. Разведенный грешник, падшая личность. Меня уже не спасти.

Девушки с грустью вздыхают.

— Очень жаль. Мы помолимся за вас.

Первое свое знакомство со спойлером, за который его автора мне действительно хотелось опустить голым задом на горячую сковородку, произошло в 1988 году. Мне тогда было 15 лет. Я не знал, что такое спойлер (то есть невольная выдача контекста и деталей сюжета), и я не нашел в себе силы остановить рот говорящего.

В восьмидесятых мы не вылезали из кинотеатров. Появились лишние 25 или 50 копеек — вперед в кино! Смотрели все подряд: и советские детективы, и комедии, и редкие для нашего экрана порезанные ножницами цензуры американские фильмы — «К сокровищам авиакатастрофы», например, или «Тутси».

Но в конце десятилетия произошел настоящий переворот. На заборах города Челябинска появились рисованные руками наших местных сальвадоров афиши фильма «Кинг-Конг». Премьера анонсировалась на август 88-го, афиши появились в июне, а билеты пошли в продажу в июле. Это был вынос башки.