Виссарион Григорьев - И корабли штурмовали Берлин

Отряд Калинина, хотя и поредевший, практически готов к выполнению новых боевых задач.

К вечеру я возвратился на ФКП, находившийся в районе канала Гогенцоллернов, а член Военного совета Боярченко — на канал Одер — Шпрее. Сразу же проинформировали друг друга о положении дел. На канале Гогенцоллернов корабли 1-й и 2-й бригад прошли все шлюзы, а по километрам — две трети пути до Шпрее. Но впереди еще не менее десятка завалов. Бригаде Лупачева на канале Одер — Шпрее оставалось пройти меньше. Ранним утром 1 мая Боярченко телеграфировал: «Если завтра Берлин не падет, 3-я бригада достигнет черты города».

В то первомайское утро над рейхстагом уже развевалось Красное знамя. И это означало, что последние очаги сопротивления в фашистской столице продержатся, по всей вероятности, уже не дни, а часы.

«А если все-таки не часы, а дни?» — спрашивал я себя. Мы делали все от нас зависящее, чтобы Днепровская флотилия, участвовавшая в Берлинской операции на нескольких участках фронта, помогла сухопутным войскам и непосредственно в городе — не только отрядом полуглиссеров, но и своими главными силами.

Винить себя было не в чем. И не мы одни не поспевали к последним боям в Берлине. На подходах к нему находилось немало войск, которые, как и мы, вступили бы в бой на территории города, окажись сопротивление врага еще сильнее. Однако возникал чисто практический вопрос: нужно ли еще вести с таким напряжением расчистку водных путей? Для выхода на Шпрее одной бригаде кораблей требовались сутки с небольшим, двум другим — по крайней мере вдвое больше. Понадобится ли сухопутным войскам боевое содействие флотилии в Берлине 3–4 мая? Ведь не престижа ради, не для того лишь, чтобы «показать флаг», долбили матросы не покладая рук каменные завалы.

Но с падением рейхстага враг оружия не сложил, бои в Берлине не прекратились. Правда, к тому времени переговоры о сдаче берлинского гарнизона уже начались, но мы знать об этом не могли. И расчистку каналов продолжали.

Во второй половине дня 1 мая майор Н. Ф. Васильев, докладывавший телеграммы и донесения, появился со своей папкой и предупредил: «Вне всякой очереди!»

Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов объявлял своим приказом решение Верховного Главнокомандования — Днепровскую военную флотилию передать в оперативное подчинение командующему 2-м Белорусским фронтом для действий на Балтийском море в районе острова Рюген и предписывал немедленно начать перебазирование в Штеттин (Щецин). Едва успел прочесть телеграмму, как пришла вторая: о том же самом — от Военного совета 1-го Белорусского фронта.

Итак, поворот на 180 градусов! Пушки, не разряженные до конца по Берлину, может быть, разрядим на Балтике!

Возможность выйти на море вообще-то виделась давно. В январе я докладывал наркому соображения об использовании части сил флотилии в Данцигской бухте, об этом велась переписка с Главным морским штабом. Тогда кончилось тем, что у нас забрали и передали на Балтику шесть бронекатеров. А теперь сразу подумалось, что идея переразвернуть на Балтику всю флотилию исходит именно от К. К. Рокоссовского, и при встрече на следующий день он это подтвердил.

Войска 2-го Белорусского вышли широким фронтом к морю, надо было очищать от гитлеровцев острова, косы. Балтийским кораблям преграждали путь в этот район минные поля. Маршал Рокоссовский был в курсе наших предложений об использовании в прибрежных водах речных кораблей. И когда днепровцы чуть не остались напоследок без боевой работы, он с помощью Генерального штаба еще раз получил нашу флотилию в оперативное подчинение.

Действовать требовалось быстро. Между тем член Военного совета Боярченко и начштаба Балакирев находились в Фюрстенберге. В штабе флотилии очень недоставало Колчина (Евгений Семенович лежал в госпитале, подорвавшись с машиной на мине). Но уже через час после получения приказа, поставившего перед днепровцами новые задачи, бригады, пробившиеся к Берлину по каналу Гогенцоллернов, начали поворачивать на обратный курс.

3-я бригада подошла к Берлину по каналу Одер — Шпрее настолько близко, что не было смысла ее возвращать. (Принять участие в последних боях в городе ей, правда, тоже не пришлось. Бригаду оставили в подчинении 1-му Белорусскому фронту для противоминной обороны на реках и перевозки войск.)

За боевыми бригадами должны были двинуться в Штеттинский залив и Померанскую (Поморскую) бухту тыловые службы: долго ли, коротко ли там воевать, а без них не обойтись. Все корабли требовалось буквально на ходу подготовить к плаванию по морю (а как серьезно следует к этому отнестись, я помнил еще по переходу дунайцев в Одессу). Но больше всего заботило, как бы не слишком задержаться у низководных переправ. До устья Одера их было около тридцати.