Алексей Филатов - Люди «А»

Торшин смотрел в окно и как-то грустно улыбался. Я смотрел на затылок Юрия Николаевича и думал — что-то сильно он поседел.

— Ну здравствуй, Гудермес, — сказал Саня, когда машина въехала в город.

— Сбавь скорость, мы по сторонам осмотримся, — попросил водителя Блинов. Машина поехала медленнее.

— Помню, была у меня тут информаторша. За паёк мне всех сдавала с потрохами, — вспомнил Серега. — Обычно чехи врали половину, приходилось проверять за ними. А вот она ни разу не кинула. Пятерых детей надо ей было кормить, а я ей с УАЗика пайки отгружал. Интересно, как она сейчас живёт.

— Так, может, еще её найдем? — усмехнулся Виктор Иванович.

— Ага, а потом еще собаку, которая к нашей базе приблудилась, — пошутил Серега.

— Помню эту собачонку, — сказал Иваныч. — Прибилась она к нам и вот чехов на дух не переносила. Как наш идет — сидит, молчит. Как чех — бросается на него, с ума сходит. Запах, что ли, у нас разный? Собачка не раз нам жизнь спасала. Ходила первой. Чеха в кустах унюхает и лай поднимает.

Ночной Гудермес проехали быстро, взяли курс на Герзель-Аул. За окном была густая темень.

Бойцы с трудом нашли ту самую улицу, куда под покровом ночи Руслан привез «альфовцев» двадцать лет назад. Но на месте дома опера стоял совсем другой дом.

— Мужики, это не тот дом, — сказал Саня.

— Саня, ты уверен? Темно же было? Может, путаешь? — спросил Виктор Иванович.

— Это точно другой, — ответил Саня.

— Свет не горит. Ну пошли, попробуем постучать, может, спят, — сказал Блинов и шагнул к калитке.

Позвонили, никто не выходил. Темно было и в соседних домах. Светился только домишко в конце улицы.

— Вон свет в окне, пошли, — сказал Серега.

Ребята почти дошли, когда к дому опера подъехали «Жигули». Из «Жигулей» вышла семья — пожилой мужчина, женщина, и двое молодых. Они живо переговаривались и смеялись.

В седом мужчине Саня узнал Руслана.

— Руслан! — крикнул он.

Чеченец оглянулся. Было понятно, что Саню он не узнает.

— Саня, он тебя не узнал, иди давай ближе, — скомандовал Виктор Иванович.

Широкая фигура Сани двинулась навстречу чеченцу. Руслан вдруг расплылся в улыбке.

— Александр, ты? — спросил он, сделал шаг навстречу к Сане и обнял его. — Ты что здесь делаешь? Разве мог я подумать, что снова увижу тебя!

— Я приехал узнать, живы ли вы, — сказал Саша.

— Пойдёмте в дом, пойдёмте! — сказал Руслан и приветливо похлопал каждого из ребят по плечу, пропуская вперед себя во двор.

Ребята сидели в скромном чеченском доме. За одним столом Виктор Иванович, Серега Милицкий, Саня Колбанов, Руслан и муж его дочери. Жена и дочь готовили поесть. Оказалось, что семья только что вернулась со свадьбы второй дочери.

— Мы думали, возвращаться домой сегодня или нет. Что-то меня так домой тянуло, уговорил своих ехать. Теперь понятно почему! — сказал радостно Руслан.

— Руслан, это же совсем другой дом, что случилось с твоим? — спросил серьезно Саня.

— Его спалили, Александр. Мне пришлось построить новый.

— Рассказывай, — сказал Саня.

— Мы с операми ждали, что когда федералы уйдут, начнутся бесчинства. Но надеялись, что не засветились нигде. Работали вроде спокойно. Была зима, и Казбек не пришел на службу. Помнишь, был с нами очкарик, молодой парнишка, Казбек звали?

— Конечно, помню. Который еще хотел, чтобы мы у него заночевали.

— Он самый. И вот его нет и нет. Час прошел, два, три. А он всегда самый первый приходил. «Поехали», — говорю своим. Жил он один в частном доме мамкином, мамка умерла давно. Во двор зашли — дверь нараспашку. Видно, давно уже открыта, из дома даже пар не шел, остыл домишко. Мы внутрь, а Казбек лежит на полу с перерезанным горлом. Следы крови по комнате кругами — то ли ползал он, пытался на помощь позвать, то ли они его волочили. Собака его лежала рядом пристреленная. Я мужикам скомандовал прямо там — чтобы все быстро по домам и увозили семьи. Я тоже домой, жене говорю: «Собирайся!» Девчонок сам одел. Через час мы уже уехали. Поехали в горы, там брат жены живет. Год мы там жили, а когда вернулись — на месте нашего дома пепелище. Соседи рассказали, что за нами приходили. Я сверил даты — в тот же день, когда Казбека убили. У соседей дверь ногами выбили, спрашивали, где мы. Ладно, хоть их не тронули. Нас не нашли и дом спалили.

— Где вы жили, пока строились? — спросил Саня.

— В общежитии в Гудермесе, пять лет.

— Небось вчетвером в одной комнате? — предположил Виктор Иванович.