Анатолий Фоменко - Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной

В борьбе с новой хронологией используют самые разные методы.

Например, прием пародий. На этом поле особо выделяются два персонажа: писатель-сатирик М. Н. Задорнов и доктор философских наук В. А. Чудинов. Надо сказать, что у Задорнова есть много действительно остроумных миниатюр. Они мне нравились. Но сейчас я – о другом. М. Н. Задорнов в своих многочисленных публичных юмористических выступлениях на сцене, в том числе и по центральному телевидению, озвучивает некоторые наши результаты по хронологии. Однако, почему-то не называя наших имен, объявляет своими собственными открытиями. Но в то же время преподносит их в пародийно-шутовском ключе, вызывая смех аудитории. Тем самым откровенно выполняет заказ на дискредитацию Новой Хронологии, специально перемешивая наши результаты с откровенно нелепыми высказываниями (например, дескать, слово «милиция» произошло от «милые лица»). Такой прием «научной борьбы» хорошо известен: слепить в один ком вкусную еду с ложкой какой-нибудь гадости.

Второй персонаж – В. А. Чудинов (как, кстати, и третий персонаж – Г. С. Гриневич, автор книги «Праславянская письменность. Результаты дешифровки», М., 1993) активно публикует свои пародии на интереснейшие исследования Ф. Воланского и А. Д. Черткова (известных ученых XIX века) по дешифровке этрусской письменности. Причем тоже без упоминания их имен. «Исследования» В. А. Чудинова вряд ли искренни. Их цель – заслонить и опорочить важные научные открытия серьезных ученых, расшифровавших на основе славянского языка многие старинные надписи Европы, Азии, Африки. В том же пародийном ключе выдержан «Диалог Михаила Задорнова и Валерия Чудинова», опубликованный в нескольких номерах Литературной Газеты (например, номер 12–13 (6165), 2008 год, стр.14) Кстати, в этом пародийном диалоге наши фамилии уже были упомянуты. Так что для борьбы с Новой Хронологией мобилизовали многих – от некоторых академиков и политиков до балаганных шутов.

Скажу о нашем сотрудничестве с Г. В. Носовским. Напомню, что мои исследования по хронологии начались в 1973 году и несколько первых книг и статей по математическим методам и разложению созданной мною Глобальной Хронологической Карты в «сумму» (объединение) четырех «идентичных» хроник со сдвигами по оси времени были написаны мною. На этих книгах, а также на их переработанных переизданиях и последующих модификациях (в том числе и на популярных версиях), стоит, конечно, только моя фамилия. После того, как Г. В. Носовский присоединился ко мне в 1981 году, мы вместе написали довольно много книг по хронологии. При этом мы никогда не указывали в предисловии – кто что написал и что кому принадлежит. Кроме одного случая, когда мы включили в нашу совместную книгу статью Носовского о календаре и датировке Пасхи.

Конечно, какие-то результаты в области хронологии были получены мною, какие-то – Глебом Владимировичем, а какие-то были общими, то есть родились непосредственно во время обсуждения. Но, начиная с 1981 года, наше творчество мы считали совместным и принципиально никогда не занимались «дележом». На обложках наших совместных книг наши фамилии идут по алфавиту – Носовский, Фоменко, как это принято в русской научной математической литературе. В английских переводах мы, естественно, пишем наоборот – Fomenko, Nosovskiy. В то же время, когда возникал термин «Новая Хронология Фоменко-Носовского», мою фамилию мы, по обоюдному согласию, поставили первой. В английском варианте – тоже.

Надо сказать, что характеры и мировоззрение у нас весьма различны и иногда между нами вспыхивали споры и разногласия. Иногда довольно резкие. Тем не менее, после обсуждений мы всегда находили компромисс. Наши враги неоднократно пытались вбить между нами клин, дабы пустить ко дну корабль Новой Хронологии. Это один из вполне грамотных способов борьбы с нашими идеями и результатами. Например, некоторые «доброжелатели» подробно рассказывали мне – какой плохой Носовский. А Носовскому, соответственно, – какой плохой Фоменко. При этом тенденциозно искажали факты. Нам обоим удалось противостоять этим проискам, иногда, кстати, достаточно изощренным. Мы считаем это нашей большой удачей. Ведь в науке известны примеры, когда раскол, возникавший между соавторами, приводил к серьезным научным потерям. Я всегда считал, что характеры и психологические особенности своих научных коллег (как бы они ни противоречили моим собственным представлениям) надо воспринимать такими, какие они есть. Не стоит пытаться переделывать их под себя или, наоборот, подстраиваться под них. Самое разумное – вовремя осознать имеющиеся разногласия, например, во взглядах на жизнь, и стараться вообще их не затрагивать. Не переносить на научное творчество.