Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Эксмо (2002 г.)]

Нельзя было не признать большой опасности, которая была заложена в этих происках. К сожалению, обстановка на больших кораблях представляла особенно благоприятную почву для подобных выступлений, так как матросы долгое время находились в тесном контакте с тылом, и их нельзя было предохранить от упадочного влияния господствовавших в тылу настроений. Личный состав из года в год нес на больших кораблях все ту же службу, не имея возможности освежиться, т. е. проявить себя в бою с неприятелем, а с другой стороны он ежедневно питался духовной пищей из подсунутых газет и листовок, в которых твердилось об утомлении войной и осуждалась наша стратегия. К сожалению, на моральное состояние таких людей не трудно было повлиять до такой степени, чтобы довести их до забвения долга.

17 августа, за день до приезда кайзера, в Вильгельмсгафен прибыл статс-секретарь по морским делам. Я самым настоятельным образом убеждал его в том, что первейшей обязанностью правительства является стремление оградить флот от влияния этой организации, так как иначе усилия командования предохранить людей от этого гибельного влияния не будут иметь успеха. Адмирал фон Капелле сильно сомневался в том, [430] возможно ли, при господствующем в рейхстаге настроении, привлечь к ответственности вождей партии за их политические стремления, высказываемые с крайней осторожностью, поскольку они являлись революционными. Вместе с тем адмирал признал серьезность положения и обещал добиваться у правительства принятия охранительных мер. В этом же духе он докладывал на следующий день кайзеру после того, как я представил императору отчет о происшедших во флоте событиях. К сожалению, при состоявшихся вскоре прениях в рейхстаге правительство не смогло найти в себе нужной решимости, чтобы склонить на свою сторону мнение большинства народных представителей.

Флоту пришлось обходиться собственными силами в деле защиты духа и настроения команд от проникавших в их среду разрушающих влияний. Наилучшим отвлекающим средством во всяком случае являлась боевая деятельность, и перед ее необходимостью команды еще никогда не отступали. Мужество и готовность их к бою жили еще в прежней самобытной форме. Эти свойства были слишком глубоко заложены в характере германского народа и не могли исчезнуть при первом натиске извне.

Продолжительное влияние неприятельской пропаганды, использованное независимой социалистической партией для достижения ее особых целей, конечно, могло быть только ослаблено, но не устранено совершенно, и впоследствии оно проявило свое губительное действие. Весьма распространенное мнение, согласно которому справедливым поводом к недовольству матросов могло являться привилегированное положение офицеров, в действительности совершенно необоснованно. Именно к офицерам предъявляются на службе, на борту корабля, по меньшей мере одинаковые, а по большей части и значительно более серьезные требования, чем к большей части остального личного состава. На вахте и в любой иной отрасли корабельной службы с каждой группой команды принимают участие в соответствующем количестве и офицеры, которые не пользуются при этом [431] никакими послаблениями сравнительно с командой; наоборот, они в большинстве случаев в значительно большей мере подвергаются невзгодам погоды, а в отношении бдительности на походе в море к ним предъявляются более высокие требования. Офицеры в полном составе принимают участие даже в неприятной работе по погрузке угля и совершенно уподобляются при этом команде и в отношении ношения рабочего платья и в смысле неизбежного загрязнения. Это установившееся еще в практике мирного времени стремление добиваться наибольшей скорости погрузки угля и подавно удержалось во время войны, когда утомительная работа по наполнению угольных ям должна была производиться значительно чаще.

Желанный случай прервать однообразие, которым характеризовались военные действия в Северном море, представился флоту в сентябре 1917 г., после занятия Риги, когда верховное командование потребовало содействия флота при операции по захвату Балтийских островов (схема 32). Морским силам было дано задание перевезти и высадить на остров Эзель десантный корпус, состоявший из одной усиленной пехотной дивизии; войсками этими командовал командир 23-го резервного корпуса.

Путем быстрого проникновения в Рижский залив части флота должны были прикрыть с моря правый фланг десантного корпуса и всеми наличными силами поддержать атаку на Орисарское предмостное укрепление (на острове Эзель) для последующего перехода войск на остров Моон. Бухты острова Эзель, расположенные в пределах Рижского залива, невозможно было использовать для высадки, пока Ирбенский пролив находился под обстрелом тяжелых орудий, установленных на Цереле; поэтому местом высадки десантного корпуса была [432] избрана бухта Тагалахта. Из имеющихся на севере и на западе Эзеля бухт это единственная бухта, которая может вместить большую флотилию транспортов и дать им прикрытие от преобладающих осенью западных ветров.