Николай Михайлов - В те годы

Бои в северных и северо-восточных пригородах германской столицы завязались 21 апреля. Войска 3-й ударной армии, 2-й гвардейской танковой и 47-й армий ворвались на окраину Берлина и завязали сражение в городе.

25 апреля все пути из Берлина на запад были перехвачены войсками 1-го Белорусского фронта; им удалось соединиться с 1-м Украинским фронтом и таким образом завершить окружение Берлинской группировки.

Архивы сохранили для поколений яркие документы тех лет. Среди них — листовки-«молнии», которые выпускались в дни боев за Берлин. Их подписывали комсорги батальонов, руководители комсомольских организаций рот. Не было времени и условий, чтобы украшать листовки рисунками и цветными заголовками. Авторы листовок порой слабо владели словом, да они и не заботились о том. Цель была иная — немедленно сообщать о геройском поступке, чтобы словом правды, следуя лучшим традициям большевизма, воодушевлять бойцов.

Нам очень дороги эти простые листки — в их строках клокочет героическое время, пламенный дух воина-комсомольца.

Вот листовка:

«Гвардеец! Час полной победы над врагом приближается. Части Красной Армии соединились с войсками союзников. Силы гитлеровской Германии разрезаны на две части и успешно уничтожаются.

Каждый день салюты нашей столицы Москвы возвещают миру о новых победах доблестной Красной Армии. И недалек тот день, когда прогремят салюты Москвы в честь полной победы над ненавистным врагом».

Поразительно, с какой точностью безвестный воин-комсорг политически оценивал обстановку, как предвосхищал он будущую победу.

Еще несколько листовок.

«Автоматчики гвардии сержант Всеволод Ленков, Илья Косяк, Василий Дроздов и Степан Довмантас ворвались в крупный опорный пункт и внезапно напали на немецкую зенитную батарею. Они убили девять гитлеровцев. Остальные разбежались. Через некоторое время немцы опомнились и пошли в контратаку, но наши воины уже закрепились. В течение четырех часов четыре гвардейца удерживали рубеж, отбивая вражеские контратаки. Рубеж гвардейцев был неприступен.

В уличных боях в Берлине вчера отличились также парторг роты Липатов, комсорг Коноваленко, комсомольцы Котельников, Теншин, Архипенко и другие.

Слава героям! Вперед к победе!»

«Только что вступивший в комсомол тов. Драгомирецкий из своей винтовки убил двух снайперов врага, мешавших продвигаться нашим бойцам через улицу. Он же взял в плен трех унтер-офицеров противника.

Комсорг (подпись неразборчива)».

«В жарком бою в Берлине был убит командир пульвзвода лейтенант Шуленин. Командовать взводом стал комсомолец Совченко. Его взвод истребил свыше 20 гитлеровцев. Его пулеметы дали возможность продвигаться нашей пехоте.

Комсорг (подпись неразборчива)».

…Гитлеровцам буквально нечем было дышать. Фашистское командование предприняло попытку вести переговоры о временном прекращении военных действий.

«Никаких переговоров, требуем безоговорочной капитуляции», — немедленно последовал ответ из Москвы.

30 апреля на здание рейхстага обрушился огневой вал. Примерно к середине дня подразделения наших войск ворвались в здание. Ожесточенные схватки шли на лестничных клетках, в коридорах, комнатах.

Настал момент, о котором сообщают все энциклопедии, книги по новой истории, военные мемуары: советские воины М. Егоров и М. Кантария водрузили Знамя Победы над рейхстагом.

После того как фашисты отклонили требование о безоговорочной капитуляции, последовал приказ советским войскам — по районам, удерживаемым противником, произвести огневой налет всеми силами артиллерии. В 18 часов 30 минут раздалась канонада. Не выдержав удара, гитлеровцы начали сдаваться в плен.

…Мне с группой товарищей пришлось остановиться в Берлине, когда мы направлялись в Лондон по делам создания Всемирной федерации демократической молодежи.

Нам представилась страшная картина, виновником которой были Гитлер и его клика.

Всюду развалины, рухнувшие стены, груды кирпича, сорванная бомбежками, взрывными волнами кровля. Широкие, когда-то просторные улицы были сплошь завалены остатками зданий. Среди этих развалин успели расчистить узкие дорожки.

Никакого транспорта. Лишь изредка можно было видеть повозку, запряженную лошадью. Время от времени появлялись одинокие велосипедисты с жалкой кладью на багажнике, женщины с ручными тележками, на которых лежали остатки имущества. Берлинцы испытывали состояние крайнего ошеломления — люди двигались молча, с потухшими взглядами.