Николай Михайлов - В те годы

Вот другие записи.

«Шаховская с ул. Володарской, д. 49, кв. 7. Просит помочь. Детей устроили. Мать пошла работать.

Козлова, 17 лет. Больна, дано направление в больницу.

Яковлева Н., 13 лет, ул. Гоголя, 4. Просит устроить на работу. Определена в детский дом с 13/II—43 г.

Терентьева, почта 1592, часть 10. Просит узнать о ее вещах, хранящихся в ломбарде. Написан ответ о том, что срок хранения ее вещей продлен.

Васильева, 13 лет, с ул. Нахимова, 7, кв. 35. Просит устроить на работу, т. к. жить нечем. Послана в детсад.

Зыков-Лермонтов, ул. Нахимсона, 15, кв. 45. Послан в поликлинику № 36 к глазному врачу, т. к. плохо со зрением.

Кирпичникова, ул. Чехова, 9, кв. 16. Звонила поэтесса О. Берггольц. Просит оказать помощь ее бывшей ученице.

Послана т. Скоробогатова. Кирпичникова лежит у соседки. Достали ордер, дрова, получили деньги, провели санобработку.

Долгова. Пишет ее сын с фронта, просит помочь. Послана т. Соболева, чтобы навестить мать. Долгову направили на диетическое питание.

Епифанова, канал Грибоедова, 8, кв. 11. Просит перенести вещи, съездить на завод за справкой, убрать комнату. Направлены Иванова, Горбова. Просьба выполнена».

И одна из последних записей:

«В течение 30 апреля, 1 и 2 мая члены бытового отряда навещали инвалидов и членов семей фронтовиков. Всего посетили 186 семей. Оказана помощь 32 семьям — полная и другим — частичная. Написаны по просьбе матерей праздничные письма на фронт — 13».

Маша Прохорова приехала в Москву, когда наступила весна. Она по-праздничному оделась и в туфлях на каблуках казалась еще выше.

— Обком партии считал работу бытовых отрядов очень важной, их называли утешителями, — говорила Маша. — И в самом деле, отряды подобрали и устроили в детские дома, сады, ясли почти 15 тысяч детей. Можно считать, была спасена их жизнь.

Даже блокада не могла погасить добрую улыбку Маши, подорвать ее энтузиазм, энергию.

В 1942 году половина комсомольцев Ленинграда была в возрасте до 17 лет. На тех предприятиях города, которые продолжали работать, можно было увидеть много подростков. На Металлическом заводе подростков 14–16 лет работало более 150 человек. В условиях блокады соблюдать нормальный рабочий день было невозможно. И если бы представить себе, что где-то на рабочем участке мастер предлагает закончившим смену рабочим уйти по домам, из этого вышел бы только конфуз: призыв такого мастера растаял бы в воздухе, потому что господствовал неписаный, нерушимый закон — уйти с завода только после того, как задание будет выполнено. Это была никем не навязанная сознательная дисциплина труда, рожденная пониманием обстановки и чувством ответственности.

Бывший секретарь обкома комсомола Чернецов рассказывал в Центральном Комитете комсомола:

— Нужно было выполнить неотложный заказ по сборке пулеметов. Конечно, это случай, может быть, и для военных условий небывалый: два комсомольца, Кучеров и Токерт, не выходили из цеха 76 часов. И когда работа пошла у них так героически, то и фрезеровщик Головин пробыл в цехе 60 часов, а гравер Изотова спала в цехе урывками, работая трое суток подряд.

Кировский завод. Беседа с группой молодежи.

Говорит Лебедев. Отца убили на фронте в 1939 году во время финской войны. Юноша живет один. Работает по 4-му разряду. В смене 15 человек, все выпускники ремесленного училища. Рабочий день продолжается примерно 11 часов.

— Каков заработок?

— Примерно 600–800 рублей.

— Куда же идут деньги?

— Почти полностью весь заработок тратится на питание. Карточки на руки мы не берем. Не хватит характера, не удержишь себя и сразу израсходуешь талоны на пятидневку. А как жить потом? Ведь и без того, если удается что-то прикупить из припасов, расходуешь почти все деньги.

— Как дела в общежитии? Свет есть?

— Есть только коптилка. Про электричество мы забыли.

Лебедев как бы переводит дух, делает паузу для отдыха, потом продолжает:

— Почему у нас Ивченко умер? Взял карточки на руки. Пять дней пировал, менял крупяные талоны на конфеты, масло. Потом голодал, потому и умер.

Когда талоны в столовую сдашь, наша официантка Таня за нами очень хорошо следит, перерасход нам не дает. У нас даже взрослые отказываются карточки брать на руки.

— Как дела с планом?

— Здесь все ясно. Все мы план всегда перевыполняем. Но это не только у нас. На городском собрании говорили, что вся молодежь в городе работает по-фронтовому. Нет парня или девушки, кто сорвал бы план. Только, по-моему, — заканчивает Лебедев, — об этом не надо много говорить. В такое время, будь я даже без руки, все равно план дал бы, нельзя иначе.