Николай Михайлов - В те годы

Женя Полтавская не прошла через рабочий коллектив. На нее огромное влияние оказали отец и мать, старые большевики. Женя появилась в военкомате в первый день войны, 22 июня. Ей с трудом доказали, что работа на строительстве оборонительных рубежей тот же фронт, и она отправилась сооружать линию обороны. Когда над Москвой нависли грозовые тучи, Женя ушла с отрядом в тыл врага.

Все восемь были счастливы и целеустремленны, потому что знали, ради чего идут на войну…

С большим трудом двигались мы в морозный декабрьский день по Волоколамскому шоссе. Скорость, и без того черепашья, потом совсем угасла. Дорога, придорожное пространство были сплошь изрыты воронками. Снег в местах взрывов густо перемешан с землей, покрыт копотью. По такой дороге не поскачешь — чуть продвинулся, и снова остановка.

На многие километры в сторону Волоколамска тянулась картина сурового возмездия гитлеровцам за их злодеяния. Трупы и трупы в немецких шинелях — и на полях, и возле лесных опушек, и вдоль дорог. Искореженные орудия: гаубицы с сорванным щитом; тяжелое орудие, опрокинутое могучим ударом вверх колесами; бронебойное орудие, присевшее на одно колесо. Сожженные грузовики. Обессиленные танки с порванными гусеницами и черными глазницами смотровых щелей. На поворотах, разъездах, около населенных пунктов — сбитые со столбов ударами прикладов указатели с названиями на немецком языке, написанными черной краской…

Мы вернулись в Москву и прежде всего разыскали родителей героев, замученных фашистами в Волоколамске. Их пригласили в ЦК ВЛКСМ. Очень тяжелой была эта встреча.

Все уселись за длинным столом. Принесли чай; пока шла беседа, никто к нему не притронулся.

На фронте погибало много людей. В каждой семье было свое горе. С годами боль о погибшем не уходит, она только становится глуше. Надо обладать мужеством родителей, чтобы встретить известие о смерти сына или дочери не согнувшись.

Мы знали, говорили они, что с фронта возвращается не каждый. Но не могли же мы запретить детям уходить в отряд. Да и как запретить, ведь они нас не стали бы слушать. Они сказали бы нам: вы забыли, наверно, как сами уходили штурмовать Кремль с засевшими там юнкерами, как отправлялись на фронты гражданской войны?..

В январе 1942 года «Комсомольская правда» опубликовала письмо коллективов заводов «Серп и молот», «Москабель», Художественно-промышленного училища имени Калинина.

«Наши товарищи, — говорилось в письме, — приняв мученическую смерть, показали всему миру, на что способны советские патриоты, решившиеся до конца отстаивать свою независимость. Они показали, что воспитанники Ленинского комсомола — железные люди, которых не сломить никакими пытками. Они показали нам всем пример воинской доблести.

Мы клянемся именем замученных наших друзей, что никогда не сдадимся, что мы всегда будем следовать их замечательному примеру. Пусть вся советская молодежь навсегда запомнит мучеников Волоколамска, восемь отважных комсомольцев, которые погибли, но не уступили врагу. Пусть вся советская молодежь жестоко мстит фашистам за гибель этих восьми героев».

В этом рассказе не ставится цель показывать весь ход событий под Москвой. Но читателю, тем более молодому, будет небезынтересно узнать, какие перемены происходили во взглядах гитлеровского командования, как видело окружение Гитлера последствия битвы под Москвой. И поможет мне в этом военный дневник Ф. Гальдера, начальника Генерального штаба сухопутных войск немецкой армии в 1939–1942 годах.

Вильнюс и Каунас были заняты гитлеровскими войсками 24 июня, то есть в те же самые числа, когда в 1812 году в эти города вошли войска Наполеона. Поэтому, рассуждал Гальдер, и Смоленск падет быстро, как во время русско-французской войны, примерно в июле, а Москва будет занята в августе.

Такие настроения подогревались Гитлером.

«Я все время стараюсь поставить себя в положение противника, — говорил фюрер. — Практически он войну уже проиграл».

В ноябре — декабре 1941 года тон записей Гальдера резко меняется. День за днем он отмечает ухудшение дел на фронте. По его данным, потери достигли более 743 тысяч человек, что равно почти одной четверти всего состава войск на Восточном фронте. Трудное положение с транспортом. Из 500 тысяч автомашин невозможно отремонтировать 150 тысяч; примерно 40 процентов всего автопарка требует капитального ремонта. Трудности с транспортом привели к большим перебоям в снабжении войск продовольствием, фуражом, горючим.