Барбара Эрлих-Уайт - Ренуар. Частная жизнь

Смерть Кайботта стала для Ренуара особенно тяжелым ударом. Тесная дружба связывала их двадцать с лишним лет, Кайботт был крестным отцом Пьера. 21 февраля 1894 года, за несколько месяцев до рождения Жана, Кайботт скончался в возрасте 46 лет от закупорки легких. Ренуар, с которым они дружили с 1874 года, стал его душеприказчиком [784] Berhaut . Caillebotte. P. 281. Подробнее о его завещании см. главу 1, и главу 2. . Когда дело дошло до распоряжения наследством, Ренуару неудобно было признаться Моне в том, что Кайботт выбрал на эту роль именно его, – ведь это как бы свидетельствовало о том, что главой импрессионистов является Ренуар, а не Моне. Через несколько недель после смерти Кайботта Ренуар написал Моне: «Сперва я немного смутился и хотел с тобой переговорить, но теперь это представляется бессмысленным. Завещание написано очень четко, я должен выполнить его в точности» [785] Ренуар – Моне, без места, 15 марта [1894], взято из: Artcurial sale catalogue, 13 December 2006, no. 252. . Кайботт просил Ренуара проследить, чтобы дом, который он занимал вместе со своей сожительницей Шарлоттой, достался ей. Кайботт так на ней и не женился, однако в завещании указал: «Кроме того, я оставляю принадлежащий мне домик в Пти-Женвильере мадемуазель Шарлотте Бертье» [786] Berhaut . Caillebotte. P. 281. November 1889. .

Кайботт оставил Ренуару еще одно ответственное поручение – распорядиться его художественной коллекцией. Хотя Ренуар и был лучшим другом Кайботта, в этом собрании он занимал равное место среди других. На протяжении долгих лет Кайботт приобрел около 70 картин, среди которых оказались признанные шедевры (см. первую главу). Поначалу Кайботт делал покупки на распродажах и выставках произведений импрессионистов, прежде всего чтобы финансово поддержать своих друзей, однако впоследствии стал приобретать картины с целью передать Французскому государству – так и говорится в завещании. В нем перечислены художники, которых он хотел включить в дар; все они, помимо Моризо, представлены в его окончательном собрании [787] Berhaut . Caillebotte. P. 281. О коллекции Кайботта см. главу 1. . Возможно, ее работы он не приобретал потому, что из всех, чьи произведения он собирал, она была самой обеспеченной и не нуждалась в его помощи.

Кайботт прозорливо заботился о будущем своих друзей-импрессионистов, но не упомянул в завещании ни одной собственной работы. Великодушный Ренуар не мог позволить, чтобы ни одна работа Кайботта не попала в Лувр. В том же письме к Моне он продолжает: «Я хочу вернуть „Гребцов“ и попытаться уговорить Люксембург [Музей в Люксембургском саду] их взять. Мне кажется, это самая характерная картина Кайботта». Ренуар хотел не только передать картины Кайботта Французскому государству, но и поспособствовать сохранению его творческого наследия, устроив его персональную выставку. Далее он пишет Моне: «Хочу обсудить с тобой возможность устройства его выставки… Я снимаю помесячно мастерскую в доме 11 по бульвару Клиши – для хранения коллекции и встреч с комиссией» [788] О «Гребцах» см.: Berhaut . Caillebotte. Pl. 75. Ренуар – Моне, без места, 15 марта [1894], взято из: Artcurial sale catalogue, 13 December 2006, no. 252. «Гребцы» выставлялись на второй выставке импрессионистов в 1876 г. и участвовали в групповой продаже в 1886-м. Дюран-Рюэль представлял их в Нью-Йорке в 1886-м. После смерти Кайботта картина осталась у Дюран-Рюэля. . С помощью Дюран-Рюэля два художника провели эту ретроспективу – она состоялась 4–16 июня 1894 года, вскоре после смерти Кайботта, в галерее Дюран-Рюэля [789] Ibid. P. 57. .

Три года встреч между Ренуаром и членами государственной комиссии, назначенной, чтобы принять или отвергнуть завещанное Кайботтом, ушли на то, чтобы дать заключение по каждой отдельной работе. Некоторые влиятельные представители художественного сообщества, равно как и рядовые зрители, были возмущены самим фактом того, что правительство допускает возможность принятия хоть каких-то из этих произведений в дар. Известный художник Жан-Леон Жером назвал завещанное «кучей дерьма». Похожее мнение высказали участники опроса, проведенного журналом The Artist среди своих читателей: дар Кайботта сочли «кучей экскрементов, включение которых в коллекцию национального музея станет публичным позором для французского искусства» [790] Жером и «Артист», цит. по: White . Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 200. . В итоге государство согласилось принять сорок работ, в том числе и «Гребцов» Кайботта, хотя в завещании недвусмысленно говорилось, что принять надлежит все или ничего. Посоветовавшись с братом Кайботта, Ренуар принял предложение государства. Комиссия отвергла все остальные картины и пастели. Сегодня принятые работы – среди ценнейших экспонатов музея д’Орсе, посвященного искусству XIX века.