Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

Но на этом дело не кончилось, даже положительная рецензия не спасла от предложений по доработке. На заключительном этапе прохода рукописи Ленинградский обком партии попросил усилить роль и деятельность одного из героев книги — большевика Никиты. Пикуль был раздосадован:

— Как я могу усилить, если в моих планах этого не было? — возмущался он.

Его уже преследовала мысль: чтобы сохранить замысел своей книги, лучше не печатать её.

Но письмо главного редактора «Невы» Д. Т. Хренкова вновь вернуло его к действительности: «Вам следует не убояться прямой публицистики. Нужно показать, что революционная ситуация в стране не могла не коснуться и флота, как наиболее чуткого организма. В томах Ленина (8— 11, 22, 28) Вы найдёте не только оценку Русско-японской войны, но и то, что поможет Вам экспонировать тезис: разложение России начиналось через разложение семей… Вам нужно написать одну-две сцены столкновения Коковцевых — старшего и младшего…

Я понимаю, что Вам нелегко найти такую линию Никиты, которая придала бы роману политическую остроту, выдвинула Никиту в число главных героев. Но сделать это необходимо…»

Пикуль ответил: «Пусть роман не выйдет, но калечить его не стану».

Редактор К. И. Курбатов дописал за Пикуля сцену разрыва между отцом и сыном (о чём я узнала совсем недавно) и тем спас публикацию [2] «Как выкидывали Пикуля» в книге «Живёт страна Пикулия» (Вече, 2006. С. 135). .

В романе адмирал Коковцев окончательно порывает с сыном и выгоняет его из дома. На прощание Никита бросает отцу: «Мне жаль тебя в твоей слепоте, отец. Прощай!»

Забегая вперёд, скажу, что после выхода сентиментального романа отдельной книгой в 1984 году в издательстве «Современник» Пикуль послал редактору авторский экземпляр с надписью: «Константину Ивановичу Курбатову — моему коллеге».

Спустя четыре года Калининградское областное издательство попросило у Пикуля разрешения издать «Три возраста Окини-сан» в серии «Морской роман». Несмотря на то, что роман уже вышел в журнальном варианте, директор издательства С. Т. Карманов заказал рецензии двум специалистам. Издательство попросило Пикуля внимательней отнестись к личностям и заслугам Александра Васильевича Колчака и Зиновия Петровича Рожественского.

В ответ Пикуль писал: «Позволю информировать Вашу редакцию, что роман вышел в Москве в издательстве “Современник” тремя тиражами и переведен за рубежом в Чехословакии. Таким образом, текст моего романа вольно или невольно приобрёл некоторую стабильность. Я согласен бы исправить некоторые огрехи и недочёты, на которые указывают мне рецензенты. К сожалению, их требования — как к монографии исторического порядка, а роман — это не учебник. Наконец, если я пойду на поводу указаний рецензентов, меняя судьбы героев и сюжетное построение, то у меня получится новый роман, совсем непохожий на тот, что я Вам представил.

Думаю, что нам лучше прервать наши отношения.

Честь имею! В. Пикуль. 7.09.85 года».

Принципиальность Пикуля и спрос на его книги победили. Роман «Три возраста Окини-сан» вышел в серии «Морской роман» в полном объёме. Заканчивая разговор о новом произведении Пикуля, следует подчеркнуть, что в нём сильна и авторская позиция, а весь роман пронизан героико-патриотическим настроением. Патриотизм Пикуля «открытый, искренний, действенный. Он страстно взывает к современному читателю: уважительная память о прошлом обязывает нас, ныне живущих, укреплять чувство Родины, генетическую преемственность поколений».

Об этом всегда помнил и об этом писал Валентин Пикуль.

И совсем не случайно на титульном листе романа появилось посвящение сыну участника Цусимского сражения, вице-адмиралу Георгию Николаевичу Авраамову, другу Пикуля со Школы юнг и его супруге: «Супружеской чете Авраамовых — Эре Павловне и Георгию Николаевичу, в семье которых уже три поколения служат Отечеству на морях».

Представляя свой роман на суд читателей, автор не был уверен, как всегда, в его успехе. Но читатели полюбили героев прошлого, как любил их сам автор: их действия, образы, поступки.

«Я заранее предвижу упреки критиков, ведь не бедная же карамзинская Лиза утопилась с горя в лирическом пруду, с грохотом опрокинулась в бездну целая эскадра, опозоренная поражением… В траур по флоту вложено столько страстей и чувств, Россия пережила такую неслыханную боль, что я вынужден вновь оплакивать наших пропавших героев. Эту незабываемую боль, боль Цусимы, мы, читатель, свято донесли до осени 1945 года!»