Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

Конвои с поставками по ленд-лизу шли от Исландии к Медвежьему острову, а оттуда направлялись к Новой Земле, конечной целью был город Мурманск.

«Невиданной была жизнестойкость города-воина и города-труженика в годы Великой Отечественной войны… Весь мир, друзья и враги России узнали, что такое воюющий Мурманск.

Какое место отводил Гитлер в своих планах в Арктике — об этом говорят многие документы: «По плану “Барбаросса” фашисты предусматривали захват западного Заполярья, оккупацию Мурманска и Архангельска, лишение советского военного, торгового и ледокольного флотов главнейших северных баз, полное господство немецко-фашистских морских и воздушных сил в Баренцевом и Белом морях и на западном участке северного морского пути.

Эта задача возлагалась на группу “Норд”, базирующуюся в Норвегии и в Финляндии.

По другому плану, известному под кодовым названием “Голубой песец”, вражеские войска должны были перерезать Кировскую железную дорогу и захватить Кольский полуостров, районы Онежской и Двинской губы и выйти к Архангельску…»

Но фашисты просчитались. Весь советский народ встал на защиту Родины, а на место погибших отцов пришли их сыновья.

Первые дни пребывания на эсминце радовали юнгу. Он служит на эсминце, как и его отец. События спешили, набегали одно на другое, огорчали и радовали, оставляя след в душе юноши. Особенно Вале (недавно прибывшему на корабль) запомнился случай, который перевернул не только его сознание, но заставил задуматься над последствиями каждого своего поступка в будущем.

«Грозный» готовился к походу. Пикуль вместе с матросами, свободными от вахты, разгружал транспорт с американской тушёнкой. Дежурный старшина приказал Пикулю отнести ящик тушёнки в нижний кубрик. Не подозревая плохого, Пикуль выполнил приказание старшего. Пропажа ящика была обнаружена. Началась разборка. Валентин встал и честно признался: по приказу старшины отнёс ящик в кубрик. Старшину отправили на гауптвахту, а с Пикулем замполит провёл строгую политбеседу: хотя «приказ старшего начальника не обсуждается, но, выполняя его, надо подумать».

Суровые и трудные военные будни осени 1943 года продолжались.

Успех всегда окрыляет, но первый успех особенно. В памяти юнги Пикуля первый поход, первый шаг морской службы особенно запомнился на всю жизнь.

4 ноября эсминец «Грозный» вышел в очередной боевой поход на поиски кораблей союзного каравана, которые разбрелись по северным широтам и не выходили в эфир. В бухте Новой земли обнаружили сухогруз под флагом Панамы, который отбился от каравана. Задача экипажа эсминца — доставить груз по назначению в целости и сохранности. Погода была штормовая. Валентин стоял на руле. Миноносец набирал скорость, приподнимаясь на набегавшей волне и зарываясь в неё, а по бортам росли пенные сугробы. И всё шло без осложнений. Непривычная нервная дрожь пробегала по телу, исчезала, через какое-то мгновение появлялась вновь. Оказалось, что эсминец атаковала немецкая подводная лодка. Акустики не обнаружили противника под водой: очевидно, подводная лодка притаилась у самого берега, выжидая удобной цели, поэтому её не смогли засечь акустические приборы. Торпеда, выпущенная в корабль, прошла под днищем.

Я даже не понял в чём дело, когда раздалась команда:

— Лево на борт! Клади до предела…

Передо мной, сияя голубым фосфором, резко качнулись стрелки тахометров — мы прибавили оборотов, — а потом нервно застучали мои рулевые датчики. Отработав крутой поворот, я видел, как далеко в море от нас убегает сизо-пегая дорожка керосиновых газов, вспененных торпедным мотором. Смерть прошла мимо в самой прозаической обстановке. Молодости вообще не свойственно испытывать страх, жить она собирается вечно».

В многочисленных интервью Валентин рассказывал о подвиге команды эсминца «Достойный», который вместе с другими эсминцами шёл на выполнение боевого задания: «На моей памяти были примеры высокой доблести, причём люди совершали подвиги не ради орденов и нашивок, нет, они совершали свой подвиг в полном безмолвии, так, что их имена остались безвестными. Радист с “Достойного”, когда эсминец торпедировали, с удивительным мужеством извещал нас, что происходило на тонущем корабле, и даже не назвал своего имени…»

В любом деле нужна сноровка и, если хотите, — талант. Это почувствовал Валентин сразу, как встал за штурвал боевого корабля. Он был отличником, но корабль повиновался ему плохо, когда он стоял у руля. А у юнги Николая Ложкина, с которым они вместе прибыли на эсминец и который был далеко не пятёрочник, — «всё шло как по маслу, корабль с первого раза повиновался ему, как будто он был прирождённым рулевым», — вспоминал Валентин.