Игорь Атаманенко - Измена по курсу доллара

Как вдруг у ворот жилого комплекса посольства возник Юрченко, и я почувствовал, что Фортуна не только повернулась ко мне лицом, но и схватила меня за руку, — ведь теперь я знал, как отправить в Москву предателя Мартынова! Да-да, негодяя и горе-перебежчика Юрченко будет этапировать в столицу нашей Родины не кто-нибудь, а разведчик резидентуры, пользующийся огромным доверием и наделенный большими полномочиями — Валерий Федорович Мартынов! Ну, уж вам, коллеги из ФБР и ЦРУ, никогда не догадаться о наших истинных планах — лишь бы, не дай Бог, самому себя на радостях не выдать!

Следующие два дня были самыми напряженными. Я должен был проследить, как Юрченко поднимется на борт специально за ним присланного самолета «Аэрофлота», и что рядом с ним будет находиться Мартынов.

Как вдруг 7 ноября, за два дня до запланированного возвращения Юрченко домой, Мартынов на несколько часов исчез из помещения резидентуры…

Меня пробила легкая дрожь. Успокоил я себя тем, что Мартынову необходимо получить напутствия от своих операторов, после чего он непременно вернется. Так и случилось. К концу рабочего дня Мартынов появился в посольстве и внешне казался невозмутимым. Тем не менее ночью я глаз не сомкнул. Имитировал Мартынов свое спокойствие? Для чего — чтобы поверили, что ничего необычного не происходит? Может быть, он планирует сбежать на следующий день?!

Разумеется, для меня было естественно предположить, что Мартынов размышляет о причинах, побудивших руководство резидентуры включить его в команду по сопровождению Юрченко. А может, его спокойствие объясняется тем, что он знает: он ни в коем случае не поднимется на борт, улетающий в Москву?!

Сомнения, сомнения, сомнения…

…Прибыв в аэропорт, автобус без каких-либо препятствий подъехал прямо к самолету. Уезжающие стали прощаться. Ко мне, улыбаясь, подошел Мартынов и протянул руку. Я, пожимая ему руку, по привычке воспитанного человека смотрел ему в глаза. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, впрочем, и на его тоже — он по-прежнему улыбался во весь рот…

Это был самый тяжелый случай за все время моей работы в разведке. Мартынов, этот милый, уравновешенный и улыбающийся человек, которого мы с женой любили как родного, — летит на смерть. Должен ли я был так поступать, притворяясь и разыгрывая добросердечие?!

«Хватит, Виктор, слюни пускать! Мартынов — враг, предатель. А ты должен исполнять свой воинский долг!» — прикрикнул я внутренне на самого себя.

…Во время полета Мартынов, изрядно выпив и захмелев, без конца донимал сидящего через проход пресс-секретаря посольства одним и тем же вопросом: «Олег Юрьевич, как вы думаете, за благополучную доставку в Москву перебежчика, с которым я вынужден сидеть рядом, мне положен орден или медаль?» — «Я совершенно не знаком с положениями, которыми руководствуется ваше начальство при награждении своих сотрудников, но полагаю, что поощрения вы заслуживаете…» — «Вы, Олег Юрьевич, ответили как настоящий дипломат, спасибо!»

…По пути в Москву самолет, как обычно, сделал посадку в аэропорту Шеннон в Ирландии для дозаправки. Обычно пассажиры ожидают окончания этой процедуры в здании аэропорта.

«Отставить! Только не в этот раз!» — приказал сотрудник резидентуры КГБ в Ирландии, одетый в форму пилота «Аэрофлота».

Спустя десять часов, 9 ноября самолет благополучно приземлился в «Шереметьво-2».

Мартынов, как только вышел из самолета, был «снят» бойцами группы «Альфа» и доставлен в Лефортовскую тюрьму.

Двумя неделями позже жене Мартынова сообщили, что ее муж сломал ногу и находится в больнице. Первым же рейсом вместе с детьми она вылетела в Москву.

«Черт! — подумал я. — Теперь штатники поймут, что их агент раскрыт и арестован».

Но как выяснится позже, ничего подобного им в голову не приходило.

ФБР узнало об аресте своего «крота» лишь год спустя. Джим Холт, у которого на связи и находился «Gentile», рассказал мне позже, что Бюро стало проявлять беспокойство в связи с его исчезновением лишь весной 1986 г. и наконец узнало о его аресте осенью от своего осведомителя. В ФБР была создана специальная комиссия из шести членов под кодовым названием «Anlace», чтобы разобраться в причинах провала Мартынова, Моторина и других своих агентов. Но в сентябре 1987 г., после десяти месяцев безрезультатных усилий обнаружить источник утечки информации, приведший к их аресту, комиссия была распущена.

Я находился уже в Москве, когда над Мартыновым шел суд, и был вызван в качестве свидетеля обвинения. Он признал себя виновным и дал исчерпывающие показания относительно своей шпионской деятельности.