Шимун Врочек - Как выжить среди принцесс [litres]

Интересно.

Мы расставляем солдатиков. Злата выбрала английскую армию, а мне досталась роль Наполеона. Я расставляю 13-й полк легкой пехоты и пешую артиллерию старой гвардии.

– Еще этих! – говорит девица.

Злата тащит в игру набор пластиковых викингов – и двух огромных пещерных людей. Эти наборы я купил в приступе ностальгии по советскому детству. Мы честно делим солдатиков пополам – по четыре викинга и по одному неандертальцу. Поехали!

Первым же выстрелом Злата убивает у меня генерала и двух гвардейцев. Я в ответ выношу одного егеря.

Пещерные люди злобно скалятся, ожидая своей очереди.

– А это у нас будет поединок, – говорю я Злате. – Один на один. Бросай кубики, у кого больше, тот выиграл.

Злата согласна. Но ставит условие:

– Кто проиграет, рисует морковку!

– Морковку?

«Парус, порвали парус!» То есть шаблон.

– Да!

– А… зачем?

– Папа, – говорит Злата и смотрит на меня. – Ты что, не хочешь нарисовать морковку?

Бросаем кубики. 5 и 7. Мой неандерталец проиграл. Извини, злобный доисторический чувак. Это война. Я убираю его в коробку, к павшим французским товарищам.

– Папа, рисуй морковку! – требует Злата.

– Э-э… – Я озираюсь. Где там у нас карандаши?

– Хочешь, я за тебя ее нарисую? – предлагает дочь.

– Давай.

– Да! – Злата радостно вздыхает. – Я так давно хотела нарисовать морковку!

В общем, два войска стоят и ждут, пока юный «герцог Веллингтон» дорисует морковку.

Как там сказал Лев Толстой? Красота спасет мир?

Ну, или морковка.

Юный «герцог Веллингтон» нарисовал морковку, а потом перебил всех моих солдат. «Гвардия погибает, но не сдается». И я остался один, как Наполеон на острове Святой Елены. В общем, морковка тоже не спасла. Теперь вся надежда на красоту.

Едим пельмени и смотрим со старшей дочерью «Призрак оперы». Призрак (царь Леонид Джерард Батлер) поет Кристине о власти музыки. В роли Кристины – юная и хорошенькая Эми Россам.

Василиса, задумчиво:

– Интересно, а если бы она была страшненькая, но хорошо пела, он бы ей помогал?

Хороший вопрос, Василиса. Хороший вопрос.

– Ты тоже красивая, – говорю я.

Дочь вскидывается так, словно ее ошпарили:

– Э! Я не об этом!

В Москве внезапно потеплело, дороги превратились в грязную кашу. Машина стояла у обочины, поэтому я опознал ее только по силуэту. Чертыхаясь, протер лобовое, зеркала и кусочек стекла с водительской стороны.

Едем со Златой на танцы.

Злата из детского кресла, задумчиво:

– Папа, а давай, когда наступит весна, ты помоешь мое окно?

Дочь вся в меня, точно.

Долгосрочное планирование – мой конек.

Такие странные эти взрослые! Большие, но дети. Они готовы отдать все, чтобы тихонько посидеть холодным вечером в уютном теплом домике в объятиях мамы, рассказывать с большим воодушевлением друзьям, какое новое мороженое они попробовали и как сумели незамеченно опоздать на работу прямо в день проверки. Да-да, я не выдумываю. Так и есть. Они тоже любят мороженое! И они любят опаздывать! Прямо как мы, дети.

Но все же они другие. Они взрослые. Странные привычки каждый день забирают все их время без остатка. Например, убраться в доме. Ну, ладно раз в месяц или в полгода, это я понимаю. Но каждый день! Ну кому оно надо?! А мужчинам гладить стрелки на брюках. Да кто их вообще замечает? Все это заставляет взрослых забывать о самом главном.

Главное – оставаться собой. Привычки делают всех взрослых одинаковыми. Какой бы они ни были национальности, цвета кожи, веры, они остаются все теми же роботами, которые работают на скучной работе и выполняют эти действия изо дня в день, автоматически. Люди! Проснитесь! Забудьте эти привычки! (ну, кроме, конечно, привычки убирать в комнате). Эти привычки только мешают. В каждом из вас живет ребенок, любящий жизнь!

…и мороженое, – добавлю я тихонько.

Приемистость – характеристика нагнетательной скважины, показывающая возможность закачки рабочего агента (воды, газа, пара и др.) в пласт. Определяется объемом смеси, закачиваемой в пласт в единицу времени. Нефтегазовая энциклопедия.

«Паутинка» – это веревочный лабиринт для лазания.

ЗОЖ – Златин образ жизни.