Эндрю Мортон - Меган. Принцесса из Голливуда

Ее отношения с Лепором возвысили ее в глазах других членов KKG, которые «удивились, что она отхватила такого горячего парня».

Хотя они и были внешне идеальной парой, они были очень разные. Из-за спортивной карьеры Стиву приходилось отказываться ходить на вечеринки, возвращаться домой рано, а вечер перед игрой они вообще не проводили вместе. Меган же была тусовщицей, она наслаждалась свободой от родителей, выпивала и возвращалась поздно.

Да, она рассталась с молодым человеком, зато сдружилась с двумя людьми, которые на всю жизнь стали ее очень близкими друзьями.

Во время урока литературы, когда обсуждали работу афроамериканской писательницы Тони Моррисон, она впервые познакомилась с Линдси Джилл Рот, миниатюрной блондинкой из Латтингтауна, Нью-Йорк, богатого пригорода Лонг-Айленда с многомиллионными домами, возвышающимися над Ойстер-Бей. Ее родители были юристами, но мать уже была на пенсии. В отличие от друзей Меган в Immaculate Heart, Линдси была еврейкой. Обе девушки умные, забавные, уверенные в себе, они вместе учились, ходили на вечеринки и дискотеки и без устали болтали по ночам.

Ее второй лучший друг не мог сильно от них отличаться. Сын пасторов, Ларнелль Квентин Фостер был ярким, совершенно удивительным афроамериканцем, который скрывал то, что он гей, от своей семьи и друзей, открылся он только Меган. Меган и Ларнелль вместе посещали занятия в Школе коммуникаций после того, как она сменила свой профильный предмет с английского языка на театральное искусство и международные отношения. Выбор двух основных предметов связан с тем, что она не была уверена, продолжать ли карьеру в политике и дипломатии или же превращаться в звезду экрана. Хотя последнее и было своеобразным шаблоном, у нее была неплохая компания – Уоррен Битти, Стивен Кольбер, Зак Брафф и Дэвид Швиммер, – все они изучали торговлю в университете. Ларнелль ничем не мог ей помочь с выбором, но видел, что она больше тянулась к Голливуду, а не к Госдепартаменту. Эти двое посещали абсолютно все мероприятия, начиная со студенческих постановок и заканчивая авангардными программами, обожали обсуждать театральную структуру и язык пьес, а также и сами постановки, тем временем Меган снималась в короткометражках своих однокурсников. Периодически она сбегала с занятий на кастинги в телевизионной рекламе.

По выходным Меган часто ходила на обед к Ларнеллю, друзья пробовали разные рецепты, в том числе последнее увлечение Меган – индийскую кухню.

Семья Фостеров обожала Меган за ее тонкое чувство юмора и лучезарную улыбку. Она даже приняла их приглашение пойти с ними в церковь. «Если бы мама настояла, конечно, я был бы с Меган, – говорил он. – Она говорила, что очень любит Меган, и я ей поддакивал». Но он знал, что разобьет матери сердце, если ей станет известно, что он гей. Меган была его прикрытием, а он составлял ей компанию и везде сопровождал ее, поэтому многие парни ему завидовали. «Как у тебя это получилось?» – спрашивали они. «А я не позволяю себе лишнего», – отвечал Ларнелль Daily Mail.

Лучшие друзья Меган отражали двойственность ее натуры – инакомыслящая, эксцентричная и независимая афроамериканка и белый профессионал.

Их присутствие помогало ей исследовать и интегрировать обе стороны ее личности, преобразовывать это по мере становления ее характера.

Меган очень любила возвращаться в Лос-Анджелес на каникулах, не только из-за погоды, но и из-за того, что это был такой многоплановый город, где голубоглазые блондины были в меньшинстве. Как она узнала впоследствии, образ толерантности и принятия был лишь внешней оболочкой, которая легко распадалась.

Меган вспоминает историю, как они с мамой ходили на концерт. Пока Дория медленно припарковывала автомобиль, другой нетерпеливый водитель обозвал ее словом на букву «н». Меган вспыхнула, кожа покрылась испариной от гнева и горечи за Дорию. Она посмотрела на мать, в ее глазах были слезы. Меган прошептала только: «Все в порядке, мам». Но все не было в порядке. Домой они ехали молча, кровь пульсировала у Меган в ушах, пальцы Дории впивались в руль.

То, что она воспитывалась в смешанной семье, стало отправной точкой в дискуссиях, которые Меган, семь ее одноклассников и их преподаватель истории и театрального искусства Харви Янг вели во время занятий, посвященных афроамериканским пьесам, их значению, их вкладу в историю. Меган, балансирующая между двумя сообществами на протяжении всей своей жизни, была в курсе, как люди относятся к вопросам расы, различиям в цвете кожи и идее непохожести. Янг говорил: «У нее было очень необычное понимание того, что значит жить в расовом теле, которому уделяют больше внимания и воспринимают иначе за счет предрассудков обществ, в которых они существуют».