Николай Шараев - Пригорьевская операция

На четвертый день нашего отдыха в деревню сунулся было полицейский отряд, прибывший из Белоруссии. Десятков семь полицаев подъехали на лошадях почти вплотную к околице и пошли в атаку, но тут же попали под меткий огонь роты Абрамова. Сообразив, что дело плохо, полицаи кинулись врассыпную. Убежать удалось немногим. Четверых захватили в плен, начали допрашивать. Тут их и опознали партизаны Давыдов и Гайдаров.

— Эти гадюки уничтожили наши семьи. Смерть предателям! — крикнул Гайдаров.

Только вмешательство комбрига предотвратило неминуемую расправу.

— У нас не может быть самосуда, — спокойно сказал Коротченков. — Отведите арестованных в особый отдел. Там разберутся.

По решению командования предатели Родины были расстреляны.

Вечером 4 января бригада распрощалась с гостеприимными жителями Заведения. Партизаны 2-го батальона, состоявшего преимущественно из белорусов, были немного расстроены. Им очень хотелось, чтобы бригада перешла в Климовичский район Белоруссии, где в то время было относительно спокойно. Но командование решило держать путь в свой, Ворговский лес.

Вместе с нами из деревни ушел и старик Моташнев. Заметив приготовления к отходу, он ввалился в штаб с небольшой группой подростков. Все были тепло одеты, вооружены винтовками. За плечами торчали туго набитые вещевые мешки.

— Прошу принять в отряд! — обратился старик к комбригу.

— У вас даже оружие есть? — удивился тот.

— А как же! Не в нахлебники просимся!

Коротченков приказал зачислить всех во 2-й батальон и назначил Моташнева командиром организованного им молодежного отделения. Лица и командира отделения и его подчиненных сияли от радости.

За два перехода бригада вернулась в Ворговский лес и снова остановилась в поселке «Галое». Обстановка в основном не изменилась. Все населенные пункты вокруг были заняты гитлеровцами. Их внимание было приковано к Клетнянским лесам. Ворговский лес каратели считали свободным от партизан, а потому беспечно передвигались по Мглинскому большаку небольшими подразделениями и даже мелкими группами…

Тайный партизанский госпиталь работал без помех. Лазарев послал раненым подкрепление продуктами. Заодно поехал Володя Филиппов с баяном — подбодрить выздоравливающих.

Капитан Клюев с командиром штабной роты Кутняковым отказались от отдыха после большого ночного перехода и отправились на поиски места для аэродрома. К обеду нашли подходящую поляну, куда самолеты могли сбрасывать грузы. Радисты отстучали на Большую землю координаты и на следующий день получили ответ:

При летной погоде ночью ждите самолеты, сигнал номер три. Попов .

Три дня стояла нелетная погода. Потом выпала ясная, звездная ночь. Штабная рота едва успела расчистить площадку, как появились четыре Р-5.

Радости не было конца. Никто не уснул, пока не прибыли подводы с драгоценным грузом, хотя было далеко за полночь: ждали не только боеприпасы, но и махорку, по которой давно тосковали.

— Порядочек! — торжествовал Коротченков, глядя, как растет груда ящиков с патронами. — Теперь можно будет подтянуть дисциплину среди карателей. А то обнаглели, разгуливают по дорогам, как у себя дома.

Следующей ночью прилетели еще три самолета. Кроме боеприпасов нам сбросили перевязочные материалы, газеты, литературу.

Пришла пора во весь голос заговорить с оккупантами. Командование решило обосноваться более прочно. Место для лагеря подобрали в восточной части леса, недалеко от речки с необычным названием Черный Пёт. Батальоны и штабные подразделения отправили половину людей на строительство землянок и теплых шалашей.

Получив солидное подкрепление литературой, политработники наряду с повседневной воспитательной работой в бригаде более обстоятельно занялись пропагандой среди населения. В ближние и дальние деревни ежедневно посылались газеты и брошюры, сброшенные самолетами, принятые по радио последние сводки Совинформбюро. Ни один разведчик, подрывник, ни один партизан не уходил на задание, не захватив литературу, газеты, листовки…

Партизанский секрет у дороги на Ершичи задержал сани с тремя седоками в теплой крестьянской одежде. На вопросы постового они ответили, что живут в Старой Рудне и едут в «Галое» покупать сани. Такое объяснение показалось подозрительным.

Уполномоченный особого отдела бригады Елисеев пригласил Родивилина, Лазарева, Носовца и других партизан, знавших жителей Старой Рудни. «Покупатели» вынуждены были признаться, что служат оккупантам и получили задание обнаружить партизан.