Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

О, самонадеянность юности! С самого начала я не хотел делать аргентинскую стилизацию. Я думал, что ни один уважающий себя композитор не будет использовать характерные элементы тех стран, где происходит действие. Пуччини не использовал в «Богеме» аккордеоны, только потому что местом действия был Париж.Мне нравилось, что в «Don’t Cry for Me» есть намек на танго, но я собирался обработать его по-своему, не используя фальшивые аргентинские мотивы. Кроме того, я сделал кое-что очень иррациональное. Мне очень нравилось звучание парагвайской арфы. Только по этой причине я добавил ее в ритм-секцию. Через десятки лет я вернулся к «Эвите» и переработал ее для постановки Майкла Грандаджа. Я добавил трюки, которые используют аргентинские ресторанные музыканты, и это придало композициям немного местных оттенков и возможно даже улучшило ее. Но сорок лет назад я был ярым противником аутентичности.

Для начала я попытался вновь привлечь к записи нашу аккомпанирующую группу из «Суперзвезды», но все куда-то подевались. В любом случае, по мере работы я понял, что далеко ушел от тяжелого рока, который они играли. В общем, я собрал новую группу вокруг гениального молодого барабанщика Саймона Филлипса. Саймон был гораздо более лоялен к современному джазу, чем любой из старых рокеров, и этот факт сильно повлиял на выбор других музыкантов. Моя одержимость парагвайской арфой столкнула меня с потрясающим джазовым арфистом Дэвидом Снеллом. Арфа, возможно, не имела вообще никакого отношения к Аргентине. Но, используя ее как неотъемлемый элемент аккомпанирующей группы, мы сразу же получили ту самую динамику «Эвиты». Джо Моретти и Рей Рассел играли на гитарах. Генри Маккалау теперь выступал с группой Пола Маккартни Wings, но был готов поучаствовать в записи нескольких треков, как и Крис Мерсер, наш саксофонист из «Суперзвезды». Правда, в «Эвите» было очень мало композиций, где требовался саксофон. Наконец, мне порекомендовали молодую клавишницу Анн О’Делл, которая уже успела поработать с Blue Mink и Roxy Music.

Студия «Олимпик» вновь стала нашей штаб-квартирой. К сожалению, Алан О’Даффи теперь был фрилансером, и MCA Records отказались нанимать его для записи, так как это вылетело бы им в копеечку. Так что нам пришлось работать с не менее профессиональным штатным звукорежиссером Дэвидом Гамильтоном-Смитом. Энтони Боулс присоединился к нам в качестве дирижера, а Алан Доггет отвечал за работу хора.

Теперь в нашем с Тимом портфолио был громкий вест-эндовский хит, так что артисты отвечали на наши звонки, и сильно удивлялись, после того как мы называли тему нашего готовящегося проекта.В то время на телевидении шла передача «Rock Follies» о трех рок-исполнительницах. Каждая из девушек – Шарлотта Корнвэлл, Рула Ленска и Джули Ковингтон – обладала внушительным опытом. Но в качестве потенциальной Эвы мы видели именно Джули. Она участвовала в оригинальной лондонской постановке «Godspell», где начинали многие молодые актеры, перекочевавшие потом в мир поп-музыки. Самым известным из них был Дэвид Эссекс, который вскоре дебютировал в театре в роли Че. Джули была очень популярной самопровозглашенной пацанкой. Она одевалась так, будто была одной из жительниц лагеря Greenham Common peace. Я достаточно знал об этом движении, так как военная база Greenham Common располагалась в непосредственной близости от Сидмонтона. Женщины разбивали лагеря по периметру ограды, протестуя против размещения на базе американских ядерных боеголовок. Так как альтернативой служили бомбардировщики B11, которые страшно шумели, пролетая над нашим домом, мы с Сарой были скорее за боеголовки, которые не издавали ни звука. Сара всегда была спокойной и мирной женщиной.

Джули придерживалась крайне левых взглядов. Так что, возможно, именно некоммерческий характер проекта перевесил все ее сомнения относительно игры в роли жены фашистского диктатора. Мы встретились в моей квартире, и как только она запела, мы с Тимом поняли, что она – особенная.Мы записали пару демо-версий песен «Buenos Aires», «I’d Be Surprisingly Good for You» и «Don’t Cry for Me», в которых я аккомпанировал на фортепиано. Ранимость Джули потрясающим образом сочеталась с ее серьезным рок-вокалом. Демо-записи брали за душу. С момента, когда Рой Фезерстоун и команда MCA Records прослушали их, они беспрекословно стали поддерживать проект. На самом деле, мы попросили Мюррея Хеда попробовать спеть несколько песен Че, но в этот раз материал совершенно точно не подходил ему, да и в любом случае, он был на пути к славе во Франции.