Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

Впервые он упомянул «Отверженных» во время ланча в Le Caprice. Он возмущался тем, что в качестве поэта-песенника пригласили Джона Питера, однодневного критика и поэта из Sunday Times, который нашел последнюю песню из «Кошек» особенно тошнотворной. Кэмерон даже начал переговоры с Бидди Хэйворд по поводу «Отверженных», которых можно было бы показать на сцене Пэласа после показов Королевской шекспировской компании. Не считая «Отверженных», мы постоянно работали рука об руку. У нас был мюзикл «Песня и танец» и «Café Puccini», и Кэмерон в очередной раз убедился, насколько я был воодушевлен идеей поставить «Призрака». Когда он послушал черновые композиции, то сразу засомневался, сможет ли Ричард написать слова. Но мы согласились, что не будет ничего плохого, если мы напишем один акт и покажем его на Фестивале в пятницу вечером, а «Café Puccini» займет все субботнее утро.

Поскольку Джон Непер был занят в постановке «Отверженных», Кэмерон предложил пригласить Марию Бьорнсон помочь нам с художественным оформлением и костюмами. Она только что закончила работу над пьесой «Camille» в театре Шекспира. Это была отличная идея. Он также предложил задействовать актеров из «Отверженных», чему я ужасно обрадовался. Колм Уилкинсон, мой первый Че, получивший роль Жана Вальжана, мог бы сыграть моего Призрака. Несмотря на то что Сара Б. гастролировала с «Реквиемом» по Европе, роль Кристины, безусловна, была ее. Весь май я сочинял музыку, так что он напрочь выпал из моей памяти.

В июне пришло время для перерыва. Меня с композиторами Джули Стайном и Саем Коулмэном позвали сыграть на вручении премии «Тони». К сожалению, 1985 год был не богат на мюзиклы, и организаторам даже пришлось исключить некоторые номинации. Вечеринка перед вручением в отеле Плаза тоже не обещала ничего грандиозного – сотрудники нью-йоркских отелей объявили всеобщую забастовку.

Нужно было обладать достаточной храбростью, чтобы прорваться на вечеринку через толпу крайне агрессивных пикетчиков. Что-то подсказывало мне, что это не та площадка, где уместно приводить в пример протестующих шахтеров, которых я обсуждал с Маргарет Тэтчер за ужином на прошлой неделе.Так что, едва увернувшись от летевшего прямо в меня яйца, я попал на мероприятие, которое понравилось бы только любителям ходить на поминки. В углу я заметил Хала Принса. Он был номинирован на премию «Лучший режиссер мюзикла» со постановкой «Grind». Даже на таком безрыбье она обладала такими же шансами на победу, как я возможностью обратить пикетчиков снаружи в тэтчеризм. Я предложил Халу переместиться в более приятное место. Вскоре я уже спрашивал Хала, не думал ли он когда-нибудь о работе над романтической вещью, полностью ожидая, что человек, поставивший «Company» и минималистическую «Эвиту», сразу же сменит тему на урожай лимонов в Израиле.

Но вместо этого он сказал: «Конечно, малыш. Есть идеи?»

Я рассказал ему о «Призраке»: как мне в голову пришла идея, как я никогда не думал, что это моя тема, но внезапно наткнулся на книгу. Хал ответил, что собирается приехать в Лондон в конце июня. Мы договорились о встрече в Сидмонтоне.

Домой я вернулся настолько воодушевленным, что для записи минусовок в студии нанял целый Королевский филармонический оркестр. 23 июня Хал послушал музыку из первого акта. С самых первых нот он понял мою задумку с люстрой.Даже мало сказать, что понял, он прочувствовал то, что я имел в виду. Единственной композицией, которую он посчитал на уровень ниже остальных, была «Box 5». После Фестиваля я переписал ее, и она превратилась в сцену с владельцами оперы из первого акта, заканчивающуюся песней «Prima Donna».

Кроме того, ему не понравилось, что в либретто Ричарда слишком много банальных шуток. Мы полностью сошлись на том, что Гастон Леру сделал правильный ход, написав, что Призрак родился с изуродованным лицом. Некоторые экранизации в этом отличались от оригинального сюжета. Например, в фильме Артура Лубина Призрак получает увечье, когда ему в лицо плескают кислотой, но это совершенно меняет суть трагедии.

Мы расстались, договорившись, что Хал станет режиссером «Призрака». У Кэмерона, конечно же, были свои соображения. Он сильно зависел от Тревора и его команды в Королевской шекспировской компании, так как Тревор руководил постановкой «Отверженных». Так что Кэмерон считал, что в первую очередь нам нужно рассмотреть именно его кандидатуру. Кроме того, он боялся, что Хал утратил хватку, так как его последние мюзиклы потерпели крах.